Вам нравится моя откровенность?
вторник, 11 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Белег решает присоединиться к отряду Турина:
Then a song on a sudden soaring loudly --
and the trees up-looming towering harkened --
was raised of the Wrack of the Realm of the Gods;
of the need of the Gnomes on the Narrow Crossing; 630
of the fight at Fangros, and Feanor's sons'
oath unbreakable. Then up sprang Beleg:
'That our vaunt and our vows be not vain for ever,
even such as they swore, those seven chieftains,
an oath let us swear that is unchanging, 635
as Tain-Gwethil's towering mountain! '
Their blades were bared, as blood shining
in the flame of the fires while they flashed and touched.
As with one man's voice the words were spoken,
and the oath uttered that must unrecalled , 640
abide for ever, a bond of truth
and friendship in arms, and faith in peril.
И внезапно звонкая песнь взлетела -
Деревья внимали, вздымаясь над станом -
Песнь о разоренье царства богов,
О мытарствах нолдоров на Перешейке, 630
О битве в Фангросе, и сынов Феаноровых
Клятве нерушимой. Вспрянул тут Белег:
"Пусть наши обеты вотще не звучат!
Обет принесем мы, как те семь вождей,
Что вечно пребудет, подобно чистейшим 635
Снегам Тайн-Гветиль, сияющим в небе!"
Клинки обнажилиcь - как кровь, они ало
Пылали в лучах пламени ярого,
Со звоном сойдясь. В один голос изгои
Изрекли клятву, что скрепляет навеки, 640
Пребывает вечно верности залогом,
Братства, нерушимого ни страхом, ни смертью.
И это ещё не всё... дальше один из изгоев, которому не хотелось воевать с орками, а хотелось хорошей жизни, пошёл и выдал отряд оркам. Несмотря ни на какие клятвы...
He betrayed his troth; traitor made him
and the forest fastness of his fellows in arms
he opened to the Orcs, nor his oath heeded.
Нарушил он клятву: предал товарищей,
Братьев по оружию, укрытье их тайное
Оркам открыл, презрев обеты.
А потом орки в награду ему вонзили отравленную стрелу в горло:
He bargained the blood of his brothers for gold:
thus his meed was meted -- in the mirk at random
by an orc-arrow his oath came home.
Кровь своих братьев за злато он продал - 700
Получил он плату сполна: во мраке
Стрелою оркской клятва вернулась.
Вот так вот... похоже, в данном контексте слово unbreakable (а в "Науглафринге", кстати, к клятве феанорингов применяется это же слово) значит не "та, которую нельзя нарушить", а "та, которую нарушить - себе дороже".
Но это ещё не та клятва...
Then a song on a sudden soaring loudly --
and the trees up-looming towering harkened --
was raised of the Wrack of the Realm of the Gods;
of the need of the Gnomes on the Narrow Crossing; 630
of the fight at Fangros, and Feanor's sons'
oath unbreakable. Then up sprang Beleg:
'That our vaunt and our vows be not vain for ever,
even such as they swore, those seven chieftains,
an oath let us swear that is unchanging, 635
as Tain-Gwethil's towering mountain! '
Their blades were bared, as blood shining
in the flame of the fires while they flashed and touched.
As with one man's voice the words were spoken,
and the oath uttered that must unrecalled , 640
abide for ever, a bond of truth
and friendship in arms, and faith in peril.
И внезапно звонкая песнь взлетела -
Деревья внимали, вздымаясь над станом -
Песнь о разоренье царства богов,
О мытарствах нолдоров на Перешейке, 630
О битве в Фангросе, и сынов Феаноровых
Клятве нерушимой. Вспрянул тут Белег:
"Пусть наши обеты вотще не звучат!
Обет принесем мы, как те семь вождей,
Что вечно пребудет, подобно чистейшим 635
Снегам Тайн-Гветиль, сияющим в небе!"
Клинки обнажилиcь - как кровь, они ало
Пылали в лучах пламени ярого,
Со звоном сойдясь. В один голос изгои
Изрекли клятву, что скрепляет навеки, 640
Пребывает вечно верности залогом,
Братства, нерушимого ни страхом, ни смертью.
И это ещё не всё... дальше один из изгоев, которому не хотелось воевать с орками, а хотелось хорошей жизни, пошёл и выдал отряд оркам. Несмотря ни на какие клятвы...
He betrayed his troth; traitor made him
and the forest fastness of his fellows in arms
he opened to the Orcs, nor his oath heeded.
Нарушил он клятву: предал товарищей,
Братьев по оружию, укрытье их тайное
Оркам открыл, презрев обеты.
А потом орки в награду ему вонзили отравленную стрелу в горло:
He bargained the blood of his brothers for gold:
thus his meed was meted -- in the mirk at random
by an orc-arrow his oath came home.
Кровь своих братьев за злато он продал - 700
Получил он плату сполна: во мраке
Стрелою оркской клятва вернулась.
Вот так вот... похоже, в данном контексте слово unbreakable (а в "Науглафринге", кстати, к клятве феанорингов применяется это же слово) значит не "та, которую нельзя нарушить", а "та, которую нарушить - себе дороже".
Но это ещё не та клятва...
понедельник, 10 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Воспользовавшись доступом к виртуальному читальному залу РГБ, решила почитать диссертацию Потаповой О. С. "Мифотворчество Дж. Р. Р. Толкина: 'Сильмариллион' в контексте современной теории мифа".
На 8-й странице наткнулась на следующее:
К весне 1915 года Толкин начал работать над "Песнью об Эаренделе" ("Lay of Earendel"), где описываются земные странствия звёздного морехода Эаренделя - достигнув берегов Валинора, Эарендиль видит два древа, на одном из которых зреют золотые плоды, а на другом - серебряные. С последующими работами эта поэма связана лишь косвенно, однако важно то, что с её появлением Толкин встал на верный путь в своих исканиях.
А годом позднее Толкин придумал название "Книга Утраченных сказаний" ("The Book of Lost Tales") и принялся заполнять страницы блокнота отрывками преданий и стихотворениями, набросками и подробно проработанными эпизодами своей мифологии. Первым законченным преданием стало "Падение Гондолина" ("The Fall of Gondolin") - легенда о великой битве, в которой уже знакомый нам мореход Эарендель [10] помогает эльфам и людям из Гондолина в борьбе с Морготом - воплощением абсолютного зла.
Эээ... "не понял я". (с) Речь ведь идёт о "Падении Гондолина" из "Лостов", так? Которое я как раз несколько недель назад перечитывала... и как там Эарендель "помогает эльфам и людям из Гондолина в борьбе с Морготом"?!! Укусив Мэглина за палец, что ли? И откуда в Гондолине взялись люди? Один Туор только и был...
И ещё примечание интересное:
[10] Эарендель (чьё имя Толкин впоследствии изменил на Эарендил) предстаёт здесь полуэльфом-получеловеком, а позднее, в "Сильмариллионе", разъясняется и его происхождение.
А в "Падении Гондолина" его происхождение не разъясняется разве?
P. S. А за "воплощение абсолютного зла" хочется стукнуть автора по голове "Письмами" Толкина, раскрытыми на 183-м... :/
На 8-й странице наткнулась на следующее:
К весне 1915 года Толкин начал работать над "Песнью об Эаренделе" ("Lay of Earendel"), где описываются земные странствия звёздного морехода Эаренделя - достигнув берегов Валинора, Эарендиль видит два древа, на одном из которых зреют золотые плоды, а на другом - серебряные. С последующими работами эта поэма связана лишь косвенно, однако важно то, что с её появлением Толкин встал на верный путь в своих исканиях.
А годом позднее Толкин придумал название "Книга Утраченных сказаний" ("The Book of Lost Tales") и принялся заполнять страницы блокнота отрывками преданий и стихотворениями, набросками и подробно проработанными эпизодами своей мифологии. Первым законченным преданием стало "Падение Гондолина" ("The Fall of Gondolin") - легенда о великой битве, в которой уже знакомый нам мореход Эарендель [10] помогает эльфам и людям из Гондолина в борьбе с Морготом - воплощением абсолютного зла.
Эээ... "не понял я". (с) Речь ведь идёт о "Падении Гондолина" из "Лостов", так? Которое я как раз несколько недель назад перечитывала... и как там Эарендель "помогает эльфам и людям из Гондолина в борьбе с Морготом"?!! Укусив Мэглина за палец, что ли? И откуда в Гондолине взялись люди? Один Туор только и был...
И ещё примечание интересное:
[10] Эарендель (чьё имя Толкин впоследствии изменил на Эарендил) предстаёт здесь полуэльфом-получеловеком, а позднее, в "Сильмариллионе", разъясняется и его происхождение.
А в "Падении Гондолина" его происхождение не разъясняется разве?
P. S. А за "воплощение абсолютного зла" хочется стукнуть автора по голове "Письмами" Толкина, раскрытыми на 183-м... :/
суббота, 08 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
да всё никак не собиралась.
Отрывок из "Писем Баламута" (12-е письмо):
As this condition becomes more fully established, you will be gradually freed from the tiresome business of providing Pleasures as temptations. As the uneasiness and his reluctance to face it cut him off more and more from all real happiness, and as habit renders the pleasures of vanity and excitement and flippancy at once less pleasant and harder to forgo (for that is what habit fortunately does to a pleasure) you will find that anything or nothing is sufficient to attract his wandering attention. You no longer need a good book, which he really likes, to keep him from his prayers or his work or his sleep; a column of advertisements in yesterday's paper will do. You can make him waste his time not only in conversation he enjoys with people whom he likes, but in conversations with those he cares nothing about on subjects that bore him. You can make him do nothing at all for long periods. You can keep him up late at night, not roistering, but staring at a dead fire in a cold room. All the healthy and outgoing activities which we want him to avoid can be inhibited and nothing given in return, so that at last he may say, as one of my own patients said on his arrival down here, "I now see that I spent most of my life in doing neither what I ought nor what I liked". The Christians describe the Enemy as one "without whom Nothing is strong". And Nothing is very strong: strong enough to steal away a man's best years not in sweet sins but in a dreary flickering of the mind over it knows not what and knows not why, in the gratification of curiosities so feeble that the man is only half aware of them, in drumming of fingers and kicking of heels, in whistling tunes that he does not like, or in the long, dim labyrinth of reveries that have not even lust or ambition to give them a relish, but which, once chance association has started them, the creature is too weak and fuddled to shake off.
You will say that these are very small sins; and doubtless, like all young tempters, you are anxious to be able to report spectacular wickedness. But do remember, the only thing that matters is the extent to which you separate the man from the Enemy. It does not matter how small the sins are provided that their cumulative effect is to edge the man away from the Light and out into the Nothing. Murder is no better than cards if cards can do the trick. Indeed the safest road to Hell is the gradual one — the gentle slope, soft underfoot, without sudden turnings, without milestones, without signposts,
Your affectionate uncle
SCREWTAPE.
Когда это состояние в нем укрепится, ты мало-помалу освободишься от утомительной обязанности использовать удовольствия в качестве искушений. Когда тревога и нежелание разобраться в сути этой тревоги уведут его от подлинной радости; когда привычка лишит приятности суетливые удовольствия, а возбужденность чувств накрепко привяжет к ним (к счастью, именно так привычка действует на удовольствие), ты увидишь, что его блуждающее внимание можно привлечь чем угодно. Тебе даже не нужно будет использовать хорошую книгу, которую он действительно любит, чтобы удержать его от молитв, работы и сна; вполне достаточно колонки объявлений из вечерней газеты. Ты заставишь его терять время не только в интересных для него разговорах с приятными ему людьми, но и в разговорах с теми, кто ему безразличен, на совершенно скучные темы. Он у тебя временами вообще ничего не будет делать. Ты его продержишь до поздней ночи не в шумной компании, а в холодной комнате, у потухшего камина. Всю его здоровую внешнюю активность можно подавить, а взамен дать ничто, чтобы под конец он мог сказать, как сказал один мой пациент, прибыв сюда: "Теперь я вижу, что большую часть своей жизни я не делал ни того, что я должен был делать, ни того, что мне хотелось". А христиане говорят, что Враг - это Тот, без Кого ничто не обладает силой. Нет, НИЧТО очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление любопытства, столь слабого, что человек сам его едва осознает. Ничто отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя.
Ты скажешь, что все это мелкие грешки. Тебе, конечно, как и любому молодому искусителю, больше всего хотелось бы, чтобы ты мог доложить о какой-нибудь картинной подлости. Но помни, самое важное - в какой степени ты удалил подшефного от Врага. Неважно, сколь малы грехи, если их совокупность оттесняет человека от Света и погружает в ничто. Убийство ничуть не хуже карт, если карты дают нужный эффект. Поистине, самая верная дорога в ад - та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов.
Твой любящий дядя Баламут.
Жирный шрифт - мой.
Отрывок из "Писем Баламута" (12-е письмо):
As this condition becomes more fully established, you will be gradually freed from the tiresome business of providing Pleasures as temptations. As the uneasiness and his reluctance to face it cut him off more and more from all real happiness, and as habit renders the pleasures of vanity and excitement and flippancy at once less pleasant and harder to forgo (for that is what habit fortunately does to a pleasure) you will find that anything or nothing is sufficient to attract his wandering attention. You no longer need a good book, which he really likes, to keep him from his prayers or his work or his sleep; a column of advertisements in yesterday's paper will do. You can make him waste his time not only in conversation he enjoys with people whom he likes, but in conversations with those he cares nothing about on subjects that bore him. You can make him do nothing at all for long periods. You can keep him up late at night, not roistering, but staring at a dead fire in a cold room. All the healthy and outgoing activities which we want him to avoid can be inhibited and nothing given in return, so that at last he may say, as one of my own patients said on his arrival down here, "I now see that I spent most of my life in doing neither what I ought nor what I liked". The Christians describe the Enemy as one "without whom Nothing is strong". And Nothing is very strong: strong enough to steal away a man's best years not in sweet sins but in a dreary flickering of the mind over it knows not what and knows not why, in the gratification of curiosities so feeble that the man is only half aware of them, in drumming of fingers and kicking of heels, in whistling tunes that he does not like, or in the long, dim labyrinth of reveries that have not even lust or ambition to give them a relish, but which, once chance association has started them, the creature is too weak and fuddled to shake off.
You will say that these are very small sins; and doubtless, like all young tempters, you are anxious to be able to report spectacular wickedness. But do remember, the only thing that matters is the extent to which you separate the man from the Enemy. It does not matter how small the sins are provided that their cumulative effect is to edge the man away from the Light and out into the Nothing. Murder is no better than cards if cards can do the trick. Indeed the safest road to Hell is the gradual one — the gentle slope, soft underfoot, without sudden turnings, without milestones, without signposts,
Your affectionate uncle
SCREWTAPE.
Когда это состояние в нем укрепится, ты мало-помалу освободишься от утомительной обязанности использовать удовольствия в качестве искушений. Когда тревога и нежелание разобраться в сути этой тревоги уведут его от подлинной радости; когда привычка лишит приятности суетливые удовольствия, а возбужденность чувств накрепко привяжет к ним (к счастью, именно так привычка действует на удовольствие), ты увидишь, что его блуждающее внимание можно привлечь чем угодно. Тебе даже не нужно будет использовать хорошую книгу, которую он действительно любит, чтобы удержать его от молитв, работы и сна; вполне достаточно колонки объявлений из вечерней газеты. Ты заставишь его терять время не только в интересных для него разговорах с приятными ему людьми, но и в разговорах с теми, кто ему безразличен, на совершенно скучные темы. Он у тебя временами вообще ничего не будет делать. Ты его продержишь до поздней ночи не в шумной компании, а в холодной комнате, у потухшего камина. Всю его здоровую внешнюю активность можно подавить, а взамен дать ничто, чтобы под конец он мог сказать, как сказал один мой пациент, прибыв сюда: "Теперь я вижу, что большую часть своей жизни я не делал ни того, что я должен был делать, ни того, что мне хотелось". А христиане говорят, что Враг - это Тот, без Кого ничто не обладает силой. Нет, НИЧТО очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление любопытства, столь слабого, что человек сам его едва осознает. Ничто отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя.
Ты скажешь, что все это мелкие грешки. Тебе, конечно, как и любому молодому искусителю, больше всего хотелось бы, чтобы ты мог доложить о какой-нибудь картинной подлости. Но помни, самое важное - в какой степени ты удалил подшефного от Врага. Неважно, сколь малы грехи, если их совокупность оттесняет человека от Света и погружает в ничто. Убийство ничуть не хуже карт, если карты дают нужный эффект. Поистине, самая верная дорога в ад - та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов.
Твой любящий дядя Баламут.
Жирный шрифт - мой.
четверг, 06 сентября 2007
18:28
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 05 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
On the next page she came to a spell "for the refreshment of the spirit'. The pictures were fewer here but very beautiful. And what Lucy found herself reading was more like a story than a spell. It went on for three pages and before she had read to the bottom of the page she had forgotten that she was reading at all. She was living in the story as if it were real, and all the pictures were real too. When she had got to the third page and come to the end, she said, "That is the loveliest story I've ever read or ever shall read in my whole life. Oh, I wish I could have gone on reading it for ten years. At least I'll read it over again."
But here part of the magic of the Book came into play. You couldn't turn back. The right-hand pages, the ones ahead, could be turned; the left-hand pages could not.
"Oh, what a shame!" said Lucy. "I did so want to read it again. Well, at least I must remember it. Let's see . . . it was about . . . about . . . oh dear, it's all fading away again. And even this last page is going blank. This is a very queer book. How can I have forgotten? It was about a cup and a sword and a tree and a green hill, I know that much. But I can't remember and what shall I do?"
And she never could remember; and ever since that day what Lucy means by a good story is a story which reminds her of the forgotten story in the Magician's Book.
Дальше шло заклинание «Как очистить и обрадовать душу». Картинок здесь было меньше, но они казались еще красивее. Собственно, это был рассказ, а не заклинание. Занимал он три страницы, и дочитав до конца, Люси сразу его забыла. Пока читала, словно сама в нем жила, а потом – забыла, хоть ты что. «Да это лучший рассказ на свете! – подумала она. – Сейчас же перечитаю», – но страницы, как мы помним, обратно не перелистывались.
– Ну, что же это такое! – сокрушалась Люси. – Попробую сама вспомнить… так, так… нет, ничего не выходит! Как же я могла забыть! Там было про чашу, и про шпагу, и про дерево, и про холм… Нет, не помню! Что же мне делать?»
Так она и не вспомнила, но с той поры ей нравились лишь те рассказы, которые походили на этот, из книги.
К чему я это? К тому, что есть на белом свете три книги, которые могут "очистить и обрадовать" мою душу... и я уже в третий раз за последние дни пересматриваю фильм, снятый по одной из них - "Рождественской Песни" Чарльза Диккенса.
Скрудж слушал, и сердце его смягчалось все более и более, и ему уже казалось, что, внимай он чаще этим звукам в давно минувшие годы, и, быть может, он всегда стремился бы только к добру на счастье себе и людям, и не пришлось бы духу Джейкоба Марли вставать из могилы.
Перечитывай я эти книги почаще, и кто знает...
But here part of the magic of the Book came into play. You couldn't turn back. The right-hand pages, the ones ahead, could be turned; the left-hand pages could not.
"Oh, what a shame!" said Lucy. "I did so want to read it again. Well, at least I must remember it. Let's see . . . it was about . . . about . . . oh dear, it's all fading away again. And even this last page is going blank. This is a very queer book. How can I have forgotten? It was about a cup and a sword and a tree and a green hill, I know that much. But I can't remember and what shall I do?"
And she never could remember; and ever since that day what Lucy means by a good story is a story which reminds her of the forgotten story in the Magician's Book.
Дальше шло заклинание «Как очистить и обрадовать душу». Картинок здесь было меньше, но они казались еще красивее. Собственно, это был рассказ, а не заклинание. Занимал он три страницы, и дочитав до конца, Люси сразу его забыла. Пока читала, словно сама в нем жила, а потом – забыла, хоть ты что. «Да это лучший рассказ на свете! – подумала она. – Сейчас же перечитаю», – но страницы, как мы помним, обратно не перелистывались.
– Ну, что же это такое! – сокрушалась Люси. – Попробую сама вспомнить… так, так… нет, ничего не выходит! Как же я могла забыть! Там было про чашу, и про шпагу, и про дерево, и про холм… Нет, не помню! Что же мне делать?»
Так она и не вспомнила, но с той поры ей нравились лишь те рассказы, которые походили на этот, из книги.
К чему я это? К тому, что есть на белом свете три книги, которые могут "очистить и обрадовать" мою душу... и я уже в третий раз за последние дни пересматриваю фильм, снятый по одной из них - "Рождественской Песни" Чарльза Диккенса.
Скрудж слушал, и сердце его смягчалось все более и более, и ему уже казалось, что, внимай он чаще этим звукам в давно минувшие годы, и, быть может, он всегда стремился бы только к добру на счастье себе и людям, и не пришлось бы духу Джейкоба Марли вставать из могилы.
Перечитывай я эти книги почаще, и кто знает...
понедельник, 03 сентября 2007
07:33
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 02 сентября 2007
16:33
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 01 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
И ему ответил Куруфин Умелец, отличающийся очень скверным характером...
...и знакомство продолжил принц Куруфин, который, как мы помним, обладал очень скверным характером.
Да, я знаю, что этот "скверный характер" впервые появился в переводе Бобырь, а оттуда перешёл в "Звирь"... Но сегодня я наконец сподобилась поглядеть, что же там всё-таки написано в оригинале.
...and Curufin moreover was of perilous mood...
А у ГиГ и в переводе Эстель стоит "вспыльчивый нрав". Это уж скорее подошло бы "быстро вскакивающему" Келегорму...
Между прочим, именно в переводе Бобырь я впервые прочитала "Сильмариллион"... до сих пор помню фразы "И Фингольфин отбросил вынутый из ножен меч и протянул брату руку..." и "Здесь не надо никаких комментариев" (в "Перечне имён...", к слову "Илюватар").
Вот так мне "повезло" в своё время. :/ Хотя кто его знает...
...и знакомство продолжил принц Куруфин, который, как мы помним, обладал очень скверным характером.
Да, я знаю, что этот "скверный характер" впервые появился в переводе Бобырь, а оттуда перешёл в "Звирь"... Но сегодня я наконец сподобилась поглядеть, что же там всё-таки написано в оригинале.
...and Curufin moreover was of perilous mood...
А у ГиГ и в переводе Эстель стоит "вспыльчивый нрав". Это уж скорее подошло бы "быстро вскакивающему" Келегорму...
Между прочим, именно в переводе Бобырь я впервые прочитала "Сильмариллион"... до сих пор помню фразы "И Фингольфин отбросил вынутый из ножен меч и протянул брату руку..." и "Здесь не надо никаких комментариев" (в "Перечне имён...", к слову "Илюватар").
Вот так мне "повезло" в своё время. :/ Хотя кто его знает...
пятница, 31 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
"Сижу на работе, начальство ругается - а мне пофигу, я Берен". (с)
Ну, не Берен - но состояние похожее... пусть они там себе изгаляются как хотят, а я второй том доперечитала. Сейчас примусь за третий, и пусть они со всеми своими отчётами и технологическими процессами идут лесом...
Снимут доплаты - я увольняюсь. И пусть они себе ломают головы, как заставить отдел функционировать с 1,5 работниками...
Ну, не Берен - но состояние похожее... пусть они там себе изгаляются как хотят, а я второй том доперечитала. Сейчас примусь за третий, и пусть они со всеми своими отчётами и технологическими процессами идут лесом...
Снимут доплаты - я увольняюсь. И пусть они себе ломают головы, как заставить отдел функционировать с 1,5 работниками...
среда, 29 августа 2007
18:53
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 28 августа 2007
19:20
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
суббота, 25 августа 2007
17:23
Доступ к записи ограничен
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 21 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Ну кто меня тянул читать отчёты с "Конца Эпохи"? Ну кто?!
Я не знаю, как я буду перечитывать четвёртый том... я эту таблицу треклятую видеть не могу!!! Ощущения от "перетасовки судеб" запредельные совершенно - когда "на твоих глазах" решают, кому жить, а кому умереть... и если бы только это.
Хочется... даже не знаю чего. Вырвать те страницы из "Сильма", наверное...
Я не знаю, как я буду перечитывать четвёртый том... я эту таблицу треклятую видеть не могу!!! Ощущения от "перетасовки судеб" запредельные совершенно - когда "на твоих глазах" решают, кому жить, а кому умереть... и если бы только это.
Хочется... даже не знаю чего. Вырвать те страницы из "Сильма", наверное...
понедельник, 20 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Цитата из "Сильма":
...and all Fingolfin's folk went forward still, feeling the constraint of their kinship and the will of Feanor, and fearing to face the doom of the Valar, since not all of them had been guiltless of the Kinslaying at Alqualonde. Moreover Fingon and Turgon were bold and fiery of heart, and loath to abandon any task to which they had put their hands until the bitter end, if bitter it must be.
...и все Финголфиново воинство по-прежнему двигалось вперед, влекомое узами родства, волей Феанора и страхом перед приговором валар; ибо не все они невинными вышли из Резни. К тому же, Фингон и Тургон были отважны и пламенны душой и не хотели отказываться от дела, которое начали, а хотели идти до конца, пусть и горького, - если ему суждено быть горьким.
Меня всегда несколько смущало подобное "разделение мотивов": то есть Фингон не вернулся в Валинор из-за отваги, а другие (нолдор из отряда Финголфина, участвовавшие в Резне) - из страха? Но дело даже не в этом... чего именно они страшились? Что Валар могли с ними сделать? Казнить? Это вряд ли... Изгнать куда-нибудь? Так даже самое захолустье в Валиноре получше Средиземья с Морготом под боком будет (да ещё Мандос наобещал всякого) - так что если других причин идти дальше нет...
И пришло мне в своё время в голову - а что, если Валар отправили б их помогать телери? В порядке искупления вины - строить новые корабли, например... лично я предпочла б Средиземье. И Моргота "в соседях" - только бы не бывших друзей...
Кстати, у Г и Г то предложение переведено как: "...чей отряд продолжал гибельный путь, влекомый волей Феанора и стыдом за пролитую кровь Тэлери"...
Это я всё к чему? Просто ни с того, ни с сего вдруг вспомнился фанфик Амарин (кажется, Амарин - если память не подводит), где Финарфин возвращается в Валинор со словами: "Не хочу, чтобы мною руководил страх..." (цитата по памяти - глагол там, наверное, всё же был другой)
Как там в 4-м томе? "Но их друг Аулэ не улыбался им более, и телери чурались их..." Это тех, кого не было в Альквалонде, тех, кто сам решил повернуть назад! Правда (опять-таки, если я всё на свете не перепутала), в той версии они вернулись уже после увода кораблей... может, это отчасти повлияло? А в первом томе вернувшиеся в Валинор и вовсе сгинули неизвестно куда...
Руководил страх... Когда вы станете старше, Галиен... вы поймете, что быть трусом порой гораздо труднее, чем смелым. Да, я понимаю, что в общем (и более привычном контексте) эти слова больше подошли бы для защиты Финарфина, которого многие не любят (а то и презирают) за решение вернуться в Валинор... и которым я искренне восхищаюсь.
Но всё же... Если бы ты повернул назад, кто бы пошёл... понятно, куда.
...and all Fingolfin's folk went forward still, feeling the constraint of their kinship and the will of Feanor, and fearing to face the doom of the Valar, since not all of them had been guiltless of the Kinslaying at Alqualonde. Moreover Fingon and Turgon were bold and fiery of heart, and loath to abandon any task to which they had put their hands until the bitter end, if bitter it must be.
...и все Финголфиново воинство по-прежнему двигалось вперед, влекомое узами родства, волей Феанора и страхом перед приговором валар; ибо не все они невинными вышли из Резни. К тому же, Фингон и Тургон были отважны и пламенны душой и не хотели отказываться от дела, которое начали, а хотели идти до конца, пусть и горького, - если ему суждено быть горьким.
Меня всегда несколько смущало подобное "разделение мотивов": то есть Фингон не вернулся в Валинор из-за отваги, а другие (нолдор из отряда Финголфина, участвовавшие в Резне) - из страха? Но дело даже не в этом... чего именно они страшились? Что Валар могли с ними сделать? Казнить? Это вряд ли... Изгнать куда-нибудь? Так даже самое захолустье в Валиноре получше Средиземья с Морготом под боком будет (да ещё Мандос наобещал всякого) - так что если других причин идти дальше нет...
И пришло мне в своё время в голову - а что, если Валар отправили б их помогать телери? В порядке искупления вины - строить новые корабли, например... лично я предпочла б Средиземье. И Моргота "в соседях" - только бы не бывших друзей...
Кстати, у Г и Г то предложение переведено как: "...чей отряд продолжал гибельный путь, влекомый волей Феанора и стыдом за пролитую кровь Тэлери"...
Это я всё к чему? Просто ни с того, ни с сего вдруг вспомнился фанфик Амарин (кажется, Амарин - если память не подводит), где Финарфин возвращается в Валинор со словами: "Не хочу, чтобы мною руководил страх..." (цитата по памяти - глагол там, наверное, всё же был другой)
Как там в 4-м томе? "Но их друг Аулэ не улыбался им более, и телери чурались их..." Это тех, кого не было в Альквалонде, тех, кто сам решил повернуть назад! Правда (опять-таки, если я всё на свете не перепутала), в той версии они вернулись уже после увода кораблей... может, это отчасти повлияло? А в первом томе вернувшиеся в Валинор и вовсе сгинули неизвестно куда...
Руководил страх... Когда вы станете старше, Галиен... вы поймете, что быть трусом порой гораздо труднее, чем смелым. Да, я понимаю, что в общем (и более привычном контексте) эти слова больше подошли бы для защиты Финарфина, которого многие не любят (а то и презирают) за решение вернуться в Валинор... и которым я искренне восхищаюсь.
Но всё же... Если бы ты повернул назад, кто бы пошёл... понятно, куда.
пятница, 17 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Из "Сказания о Тинувиэли": "Now the gates of Angamandi were of iron..." Вот откуда я взяла железные ворота Ангбанда! Интересно, на каком этапе они стали бронзовыми?
Но всё равно не стальные, как в "Клятве феанорингов" из "Финрод-Зонга"...
Но всё равно не стальные, как в "Клятве феанорингов" из "Финрод-Зонга"...
четверг, 16 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Правила:
1. Оставляем комментарий к этой записи - получаем от меня букву.
2. Пишем 10 слов (это минимум, а не максимум), с нее начинающихся, так или иначе связанных с собственной жизнью или мироощущением - у себя в дневнике вместе с этой инструкцией.
=========================================
Буква: L
1. L (он же L. Lowliet) - "величайший в мире детектив", который волей сценаристов фильма "сделал добро из зла", обратив поражение в победу, а собственное убийство - в самопожертвование.
2. C. S. Lewis - в первую очередь, конечно же, автор "Screwtape Letters", каждое перечитывание которых вызывает у меня прилив душевных сил для "борьбы с собой"... аж до следующего утра.
3. Life - такая штука, "в которой человек никогда не помнит начала и всегда знает конец".
4. Love - другая штука, виды которой замечательно описал в своей книге "Four Loves" человек из п. 2... причём я определённо ставлю второй и четвёртый выше третьего.
5. "The Last Ark" - стихотворение Толкина, "запавшее мне в душу" из-за определённых "личных тараканов".
6. Linda - моя t'hai'la.
7. the Vampire Louis - мой ПЧ, подсунувший мне этот флэшмоб... чей буквой, между прочим, была H!
)
8. Letters - вещь, которую я люблю лишь чуть меньше книг.
9. Livejournal - место, где обитают несколько дорогих мне людей.
10. "Lay of Leithian" - для меня история не столько о всепобеждающей любви, сколько о верности и предательстве. Которую я, видимо, скоро всё-таки прочту в оригинале.
11. Losgar - место, где были "сожжены у берега последние корабли"... и кто-то один стоял в стороне.
1. Оставляем комментарий к этой записи - получаем от меня букву.
2. Пишем 10 слов (это минимум, а не максимум), с нее начинающихся, так или иначе связанных с собственной жизнью или мироощущением - у себя в дневнике вместе с этой инструкцией.
=========================================
Буква: L
1. L (он же L. Lowliet) - "величайший в мире детектив", который волей сценаристов фильма "сделал добро из зла", обратив поражение в победу, а собственное убийство - в самопожертвование.
2. C. S. Lewis - в первую очередь, конечно же, автор "Screwtape Letters", каждое перечитывание которых вызывает у меня прилив душевных сил для "борьбы с собой"... аж до следующего утра.
3. Life - такая штука, "в которой человек никогда не помнит начала и всегда знает конец".
4. Love - другая штука, виды которой замечательно описал в своей книге "Four Loves" человек из п. 2... причём я определённо ставлю второй и четвёртый выше третьего.
5. "The Last Ark" - стихотворение Толкина, "запавшее мне в душу" из-за определённых "личных тараканов".
6. Linda - моя t'hai'la.
7. the Vampire Louis - мой ПЧ, подсунувший мне этот флэшмоб... чей буквой, между прочим, была H!
)8. Letters - вещь, которую я люблю лишь чуть меньше книг.
9. Livejournal - место, где обитают несколько дорогих мне людей.
10. "Lay of Leithian" - для меня история не столько о всепобеждающей любви, сколько о верности и предательстве. Которую я, видимо, скоро всё-таки прочту в оригинале.
11. Losgar - место, где были "сожжены у берега последние корабли"... и кто-то один стоял в стороне.
понедельник, 13 августа 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
Читая (вернее, перечитывая) сегодня статью о "коллективных глюках фэндома" и дойдя до Гаваней Сириона, поймала себя на том, что мысленно напеваю: "The Silm is no-o-o-o-ot eno-o-o-ough!" ))
))
пятница, 27 июля 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
- Тебе приснился дурной сон?
- Нет, к плохим снам я уже привык. Это хорошие сводят меня с ума.
Весь день насмарку, массаракш...
- Нет, к плохим снам я уже привык. Это хорошие сводят меня с ума.
Весь день насмарку, массаракш...
четверг, 26 июля 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...