Вам нравится моя откровенность?
суббота, 08 сентября 2007
Ты же, мил человек, не будь Гренделем...
да всё никак не собиралась.
Отрывок из "Писем Баламута" (12-е письмо):
As this condition becomes more fully established, you will be gradually freed from the tiresome business of providing Pleasures as temptations. As the uneasiness and his reluctance to face it cut him off more and more from all real happiness, and as habit renders the pleasures of vanity and excitement and flippancy at once less pleasant and harder to forgo (for that is what habit fortunately does to a pleasure) you will find that anything or nothing is sufficient to attract his wandering attention. You no longer need a good book, which he really likes, to keep him from his prayers or his work or his sleep; a column of advertisements in yesterday's paper will do. You can make him waste his time not only in conversation he enjoys with people whom he likes, but in conversations with those he cares nothing about on subjects that bore him. You can make him do nothing at all for long periods. You can keep him up late at night, not roistering, but staring at a dead fire in a cold room. All the healthy and outgoing activities which we want him to avoid can be inhibited and nothing given in return, so that at last he may say, as one of my own patients said on his arrival down here, "I now see that I spent most of my life in doing neither what I ought nor what I liked". The Christians describe the Enemy as one "without whom Nothing is strong". And Nothing is very strong: strong enough to steal away a man's best years not in sweet sins but in a dreary flickering of the mind over it knows not what and knows not why, in the gratification of curiosities so feeble that the man is only half aware of them, in drumming of fingers and kicking of heels, in whistling tunes that he does not like, or in the long, dim labyrinth of reveries that have not even lust or ambition to give them a relish, but which, once chance association has started them, the creature is too weak and fuddled to shake off.
You will say that these are very small sins; and doubtless, like all young tempters, you are anxious to be able to report spectacular wickedness. But do remember, the only thing that matters is the extent to which you separate the man from the Enemy. It does not matter how small the sins are provided that their cumulative effect is to edge the man away from the Light and out into the Nothing. Murder is no better than cards if cards can do the trick. Indeed the safest road to Hell is the gradual one — the gentle slope, soft underfoot, without sudden turnings, without milestones, without signposts,
Your affectionate uncle
SCREWTAPE.
Когда это состояние в нем укрепится, ты мало-помалу освободишься от утомительной обязанности использовать удовольствия в качестве искушений. Когда тревога и нежелание разобраться в сути этой тревоги уведут его от подлинной радости; когда привычка лишит приятности суетливые удовольствия, а возбужденность чувств накрепко привяжет к ним (к счастью, именно так привычка действует на удовольствие), ты увидишь, что его блуждающее внимание можно привлечь чем угодно. Тебе даже не нужно будет использовать хорошую книгу, которую он действительно любит, чтобы удержать его от молитв, работы и сна; вполне достаточно колонки объявлений из вечерней газеты. Ты заставишь его терять время не только в интересных для него разговорах с приятными ему людьми, но и в разговорах с теми, кто ему безразличен, на совершенно скучные темы. Он у тебя временами вообще ничего не будет делать. Ты его продержишь до поздней ночи не в шумной компании, а в холодной комнате, у потухшего камина. Всю его здоровую внешнюю активность можно подавить, а взамен дать ничто, чтобы под конец он мог сказать, как сказал один мой пациент, прибыв сюда: "Теперь я вижу, что большую часть своей жизни я не делал ни того, что я должен был делать, ни того, что мне хотелось". А христиане говорят, что Враг - это Тот, без Кого ничто не обладает силой. Нет, НИЧТО очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление любопытства, столь слабого, что человек сам его едва осознает. Ничто отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя.
Ты скажешь, что все это мелкие грешки. Тебе, конечно, как и любому молодому искусителю, больше всего хотелось бы, чтобы ты мог доложить о какой-нибудь картинной подлости. Но помни, самое важное - в какой степени ты удалил подшефного от Врага. Неважно, сколь малы грехи, если их совокупность оттесняет человека от Света и погружает в ничто. Убийство ничуть не хуже карт, если карты дают нужный эффект. Поистине, самая верная дорога в ад - та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов.
Твой любящий дядя Баламут.
Жирный шрифт - мой.
Отрывок из "Писем Баламута" (12-е письмо):
As this condition becomes more fully established, you will be gradually freed from the tiresome business of providing Pleasures as temptations. As the uneasiness and his reluctance to face it cut him off more and more from all real happiness, and as habit renders the pleasures of vanity and excitement and flippancy at once less pleasant and harder to forgo (for that is what habit fortunately does to a pleasure) you will find that anything or nothing is sufficient to attract his wandering attention. You no longer need a good book, which he really likes, to keep him from his prayers or his work or his sleep; a column of advertisements in yesterday's paper will do. You can make him waste his time not only in conversation he enjoys with people whom he likes, but in conversations with those he cares nothing about on subjects that bore him. You can make him do nothing at all for long periods. You can keep him up late at night, not roistering, but staring at a dead fire in a cold room. All the healthy and outgoing activities which we want him to avoid can be inhibited and nothing given in return, so that at last he may say, as one of my own patients said on his arrival down here, "I now see that I spent most of my life in doing neither what I ought nor what I liked". The Christians describe the Enemy as one "without whom Nothing is strong". And Nothing is very strong: strong enough to steal away a man's best years not in sweet sins but in a dreary flickering of the mind over it knows not what and knows not why, in the gratification of curiosities so feeble that the man is only half aware of them, in drumming of fingers and kicking of heels, in whistling tunes that he does not like, or in the long, dim labyrinth of reveries that have not even lust or ambition to give them a relish, but which, once chance association has started them, the creature is too weak and fuddled to shake off.
You will say that these are very small sins; and doubtless, like all young tempters, you are anxious to be able to report spectacular wickedness. But do remember, the only thing that matters is the extent to which you separate the man from the Enemy. It does not matter how small the sins are provided that their cumulative effect is to edge the man away from the Light and out into the Nothing. Murder is no better than cards if cards can do the trick. Indeed the safest road to Hell is the gradual one — the gentle slope, soft underfoot, without sudden turnings, without milestones, without signposts,
Your affectionate uncle
SCREWTAPE.
Когда это состояние в нем укрепится, ты мало-помалу освободишься от утомительной обязанности использовать удовольствия в качестве искушений. Когда тревога и нежелание разобраться в сути этой тревоги уведут его от подлинной радости; когда привычка лишит приятности суетливые удовольствия, а возбужденность чувств накрепко привяжет к ним (к счастью, именно так привычка действует на удовольствие), ты увидишь, что его блуждающее внимание можно привлечь чем угодно. Тебе даже не нужно будет использовать хорошую книгу, которую он действительно любит, чтобы удержать его от молитв, работы и сна; вполне достаточно колонки объявлений из вечерней газеты. Ты заставишь его терять время не только в интересных для него разговорах с приятными ему людьми, но и в разговорах с теми, кто ему безразличен, на совершенно скучные темы. Он у тебя временами вообще ничего не будет делать. Ты его продержишь до поздней ночи не в шумной компании, а в холодной комнате, у потухшего камина. Всю его здоровую внешнюю активность можно подавить, а взамен дать ничто, чтобы под конец он мог сказать, как сказал один мой пациент, прибыв сюда: "Теперь я вижу, что большую часть своей жизни я не делал ни того, что я должен был делать, ни того, что мне хотелось". А христиане говорят, что Враг - это Тот, без Кого ничто не обладает силой. Нет, НИЧТО очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление любопытства, столь слабого, что человек сам его едва осознает. Ничто отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя.
Ты скажешь, что все это мелкие грешки. Тебе, конечно, как и любому молодому искусителю, больше всего хотелось бы, чтобы ты мог доложить о какой-нибудь картинной подлости. Но помни, самое важное - в какой степени ты удалил подшефного от Врага. Неважно, сколь малы грехи, если их совокупность оттесняет человека от Света и погружает в ничто. Убийство ничуть не хуже карт, если карты дают нужный эффект. Поистине, самая верная дорога в ад - та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов.
Твой любящий дядя Баламут.
Жирный шрифт - мой.