Ещё хвостик ФБ

[Хейлир]

Деанонилась команда Сэймеев! Личная ачивка:



И, конечно, меня нисколько не удивило, что все непереводные тексты, которыми я наслаждалась во время выкладок, принадлежат перу одного человека, Сикигами!

Сплетенные травы (нерейтинговое мини, к которому я написала "послесловие", что и отражено в ачивке);
Случай у Заставы Встреч (нерейтинговое миди);
Драгоценность (макси с чудесными иллюстрациями);
Хозяйка костяной горы и Демон боли (рейтинговые мини, я никак не могла выбрать, за которое из них голосовать — кажется, остановилась на втором);
Горькое молоко (рейтинговое миди)
и даже Волопас и Ткачиха (рейтинговое миди со спецквеста, по китайскому-фильму-который-мне-понравился-больше — то есть тому, что по игре)!

И ещё две аналитики про запретные направления на челлендже.

А вот до этого челленджа (другого автора) у меня ещё руки не дошли:

Оммёдо и даосизм в Японии (14575 words) by iscalox, fandom Abe-no Seimei 2021
Summary: [аналитика] О том, как китайский даосизм дал начало японскому оммёдо, а также о даосских божествах в Японии, о гадательных практиках оммёдзи, об Абэ-но Сэймэе и бродячих гадателях, о служебных духах и о многом другом.

Чудесные тексты, прекрасные выкладки, отличное было лето!

@музыка: Но хуже уходить не попрощавшись...

@темы: ФБ, Впечатления, Сэймей, Ссылки

Comments

[Nariel77]

Прочитала таки "Сплетённые травы", а потом и "Слово цветов". Что могу сказать... хорошо, что "послесловие" было написано, оно примирило меня с исходным текстом, а то что-то впечатления от него оказались слишком сильными

[Хейлир]

Nariel77, да, мне уже встречалась такая реакция, да и я сама, в общем-то, отреагировала в том же духе. Оттого и родилось "Слово цветов", собственно. ))

Меня (как я писала в комментах к "Слову цветов") совершенно очаровали три истории, сплетённые Сэймеем "по мотивам" пересадки растений. Но да, контекст, в котором они возникают, на мой взгляд, безумно и бессмысленно жестокий.

Видимо, предполагается, что кровь кицунэ, помноженная на буддистскую просветленность, даёт на выходе полное отсутствие эмпатии интересные жизненные позиции вроде "Траву убивать нельзя, а души людей мучить можно". И даже не "людей вообще", так-то Сэймей не (совсем) человек и уж точно не белый и пушистый, а единственного друга (и хорошего человека по совместительству).

Хотя изнутри текста у меня создаётся впечатление, что раз начав создавать эльфийскую драму "сложнонаведённую галюцинацию", Сэймей уже не может остановиться сам — пока Хиромаса не декларирует своё "Не верю!" с такой силой убеждения, что это неверие разрушает чары сю.

На более обыденном уровне можно представить певца, музыкального исполнителя или оратора, которые в пылу вдохновленного увлечения совершенно не замечают, как реагирует их аудитория. Но, конечно, реакция Хиромасы была очевидно-предсказуема заранее, даже (или особенно) для Сэймея.

А ещё у Сэймея хватает совести "сразу после" выглядеть немного виноватым, и этот момент отдельно заставил меня усомниться, что он мог оставить сделанное без извинений, хотя бы номинальных.

Я вспоминала каноническую новеллу Ю.Баку:

Отрывок из новеллы "Куда идёт демон"

Хиромаса с грибами, как всегда один, неожиданно появился в этом доме часа два назад. Удивительно, но его встретил сам Сэймей.

— Эй, ты ведь настоящий Сэймей, да? — спросил Хиромаса.

— Само собой, нет? — со смешком сказал Сэймей.

— Знаешь что, у тебя тут постоянно то непонятные женщины какие-то, то мыши выходят, так что выйдет вот кто-то с лицом Сэймея, так я сразу не поверю, что это Сэймей.

— Я это, я… — ответил Сэймей, и Хиромаса разом успокоился. Зато в тот момент, когда лицо Хиромасы обрело спокойное выражение, низким грудным смехом засмеялся Сэймей.

— Ты что?

— Хиромаса! Ты вот такой подозрительный весь из себя, а значит, стоит существу с лицом Сэймея назваться тебе по имени, так ты и поверишь!

— Ты не Сэймей?

— Когда я сказал, что я не Сэймей?

— Ой, ну! Откуда же я знаю, Сэймей! — сказал Хиромаса. — Когда же это было? Было же когда-то, ты сам меня встречал, но и тогда я тоже чувствовал себя словно бы обманутым. Дружить с таким человеком, как ты, любящим запутанные разговоры — сил никаких нет! Короче, я вхожу! — сказав так, Хиромаса без приглашения поднялся в дом и пошел на веранду.

А на веранде на досках пола лежал на боку Сэймей, которого он только что оставил за спиной. Опершись подбородком на подставленную правую руку, Сэймей, смеясь, глядел на Хиромасу.

— И правда что ль, настоящий Сэймей — здесь? — но стоило Хиромасе это договорить, как тело лежащего на веранде Сэймея не меняя позы взлетело, словно поддуваемое ветром, и вылетело в сад под дождь. Вылетев, оно тут же легко спланировало поверх травы, и пока смотрели, что на него капает дождь, оно начало таять.

— О! — вскрикнул Хиромаса, а на траве под дождем теперь лежала лишь вырезанная из бумаги куколка.

— Ну, как, Хиромаса? — раздался сзади голос. Хиромаса повернулся назад: — Сэймей…

Там, в белом каригину, стоял Сэймей. Его красные как у женщины губы улыбались.

— Ну что, я был настоящий? — спросил Сэймей.

— Откуда я знаю! — сказал Хиромаса и сел на пол, скрестив ноги. Рядом с собой он поставил принесенную бамбуковую корзину.

— Ого! Грибы? — сев рядом, Сэймей заглянул в корзинку.

— Я-то пришел, думал, что мы вдвоем под них выпьем по чарочке, а теперь унесу.

— Почему?

— Рассердился.

— Не сердись, Хиромаса! Ну, давай, взамен я их самолично пожарю, — Сэймей протянул руку к корзинке.

— Нет, подожди! Не надо тебе самому ничего жарить. Можешь служебному духу какому-нибудь поручить, как обычно.

— Пустяки.

— Я соврал, что сержусь. Я просто хотел тебя в затруднительное положение поставить.

— Честный ты, Хиромаса. Хорошо же, я пожарю, — поднялся с корзинкой Сэймей.

— Погоди, Сэймей! — заторопился Хиромаса, но Сэймей уже пошел.

Грибы подоспели. На тарелке, которую принес Сэймей, лежали поджаренные грибы, распространяя аппетитный аромат. В другой руке Сэймей принес, зажав между пальцами, кувшин и две чашечки.

— Извини, Сэймей, — Хиромаса чувствовал себя виноватым.

— Выпьем.

— Выпьем, — и двое, глядя на мокрый от дождя сад, стали пить саке.

Тоже начав с розыгрыша (гораздо более безобидного и привычного для Хиромасы, чем в "Сплетенных травах"), Сэймей кончает тем, что заставляет Хиромасу чувствовать себя виноватым, — и думаю, делает это намеренно, чтобы тот больше не пытался ставить его в неловкое положение, притворяясь рассерженным... )) Более великодушно, конечно, было бы просто принять объяснение Хиромасы и не настаивать на собственноручной жарке грибов. ))

Но тем не менее, каковы бы ни были резоны Сэймея, он упорствует в том, чтобы демонстративно загладить обиду, предположительно нанесённую другу.

Ну, и, конечно, была "Жаба" (которую я цитирую в "Слове цветов") и где Сэймей захотел не то пошутить над Хиромасой, не то испытать его, и по результатам проверки (показавшим, что для Хиромасы важнее всего безопасность Сэймея и нежелание причинять ему вред) устыдился признал, что был неправ.

Вот, кстати, слова Хиромасы оттуда: "Если будешь показывать мне своё истинное лицо, делай это медленно, чтоб меня не испугать"... они для меня перекликаются со "Сплетенными травами". Где Сэймей в каком-то смысле показывает своё истинное лицо (недостаточно медленно, чтобы не испугать Хиромасу). Поэтому в "Слове цветов" воспоминание о том разговоре подталкивает его извиниться.