Выставка новых поступлений...

[Хейлир]

"Кентерберийские рассказы" в академическом издании, "Обломов" в издании ИРЛИ РАН, "А. Е. Розен. Письма декабриста" и "Обман в русской культуре" Б. Ф. Егорова.

"А толку?" (с)

Часть 2: пятитомник Шварца, пятитомник Л. Соловьева и "Площадь отсчёта" М. Правды. Да, это то самое, о чём вы подумали. И я подумала о том же самом, ещё до того, как увидела рисунок пяти повешенных на обложке. Впрочем, метод "случайного тыка" подсказывает, что оно мне вряд ли понравится. Эмоциональный настрой ЧКА вспоминается...

запись создана: 04.12.2012 в 17:46

@темы: ВД, Книги

Comments

[kemenkiri]

В смысле: "с выставки нельзя взять"? "хорошо, но не то"? (Розена видала, прочесала в библиотеке, там тематического есть, но мало. Зато в итоге купила переиздание теми же людьми его записок, там много добавлено по сравнению с советским изданием).

[Хейлир]

kemenkiri, взять можно (в читальный зал), но когда я это всё читать буду?

Хотя комментарии к "Обломову" я наполовину уже... Но они относительно короткие.

У меня ещё какие-то глобальные проблемы с упорядочиванием полученной информации. Конспекты, что ли, начать вести...

[kemenkiri]

Ко 2й части - а ЧТО именно? Худ лит.? А какого рода? Не альтернативка или криптоистория часом??

[Хейлир]

kemenkiri, да, худлит, нет, не альтернативка и не криптоистория.

В аннотации сказано следующее:

Впервые в художественной литературе сделана попытка расписать буквально по минутам трагические события на Сенатской площади, которые стали поворотным пунктом российской истории. [...] Роман читается легко, как детектив. Яркая кинематографическая манера письма помогает окунуться с головой в атмосферу давно ушедшей эпохи. Новизна трактовки давно известной темы не раз удивит читателя, при этом автор точно следует за документами. Читатель знакомится с Николаем I и с декабристами, которые предстают перед нами в совершенно неожиданном свете, но это они врут.

И про "расписать буквально по минутам", и про "кинематографическую манеру письма", и про "новизну трактовки". Ничего особо неожиданного (по фактам) я там не увидела, большая часть мне где-то уже да попадалась, иногда с оговорками, что, мол, не так было.

Больше всего это похоже на исполненный "психологизьму" фанфик (не могу судить, насколько верный канонически). Идейный лейтмотив, повторюсь, напоминает ЧКА — все по-своему правы, все несчастные и слабые, "запутавшиеся в собственной паутине"...

Для примера, первые два "тыка" выдали следующее:

Он смотрел на нее, и каждый раз его болезненно трогала ее худоба, красные пятна, которые в последнее время все чаще выступали на ее впалых щеках, дрожание головы, наконец. Он каждый раз понимал, что его жене сделали больно, а это было гораздо хуже, нежели бы физически пострадал он сам. Всякий раз он сознавал себя виноватым, что не защитил, и всякий раз приходилось сдерживать в себе животную ярость и желание мстить. Этого нельзя, это роскошь. Ежели суд над мятежниками будет воспринят как месть, тут уже и всему царствованию конец – он никогда ничего не добьется, и все труды его будут напрасны. Единственным средством против сего видел он максимально устраниться самому от процесса. Потому и назначил столь представительный суд – никогда еще в России такого не было. 68 человек. Все сенаторы. Все советники. Синод. Все. Только не он. Но как объяснить?

- Оставь прошение, - говорил он, - я посмотрю.

Он и правда смотрел. В последние дни тон прошений был пронизан истерическим накалом. Некоторые письма были невнятны, как будто бы их писали больные, помешанные от горя люди. Он понимал, что читать их вредно – он потом надолго терял ясность соображения, заражаясь сумасшествием от этих густо исписанных листков. Не читать их было нельзя – они как будто притягивали его.

Но самое страшное был Рылеев. Этот золотушный человечек с горящими черными глазами изводил его. Он ему снился, и во сне Николай Павлович спорил с ним и кричал на него в голос. Его надобно было казнить - по тем признаниям, каковые он сделал. Но вместе с тем, мысли о нем поднимали в душе Николая Павловича такую бездну сырых, не поддающихся анализу эмоций, что он испытывал какое-то подобие физической боли. Он бесился. Как будто бы Рылеев в своей камере днем и ночью издевался над ним, искушал его...

Недавно рано утром он гулял с собакой, задумался и, неизвестно как, сломал толстый, обмотанный кожей стек. Он стоял посреди аллеи, бессмысленно глядя на обломки. Потом долго не мог вспомнить об этом без дрожи. Невыносимо.

и

Сейчас, когда несколько недель поста и непрестанных молитв очистили его душу, Кондратий Федорович сознавал, что одного греха он так и не изжил: гордыни... Романтическое его самолюбие радостно отзывалось на перспективу мученического венца. Его беспокоило лишь одно опасение, что не одного его казнят – это затушевало бы блеск его подвига. Он внушал себе, что не хочет смерти для товарищей из любви к ним, а на самом деле не хотел ее из эгоизма. Он понимал это, терзался совестью, гнал от себя мелкие всплески самолюбия и деятельно готовился к принятию креста своего на рамена. Были вещи, утаенные им и от отца Мысловского, который уже в полной мере был его духовником и к которому он испытывал живейшую любовь и благодарность. Священник бы осудил его. Кондратий Федорович решился делать все от него зависящее, чтобы сделать нежелательную для него милость невозможной – то есть давать показания против себя и сознательно искать смертной казни. Это было, в сущности, ничем иным, как самоубийством, и Мысловский бы указал ему на недопустимость подобного поведения, но что было делать? Самой страшной для Рылеева стала бы промежуточная мера: не казнят и не простят, а запрут в крепость навечно. Тут уже впору, как полковник Булатов, разбить себе голову о стену равелина – единственное было за эти четыре месяца самоубийство в Петропавловке... Нет, пусть казнят!

Хотя если посмотреть на эпиграфы и финальный эпизод... пожалуй, автор всё-таки склоняется к осуждению мятежников.

Если что, оно лежит на либрусеке: http://lib.rus.ec/b/363269/read

[kemenkiri]

...ой, нет, пусть и дальше там же лежит...
Бедный-бедный Николай Павлович и его внутренний мир.
И это опять Север, натуральным образом. Что и требовалось д.

[Хейлир]

Бедный-бедный Николай Павлович и его внутренний мир.

Да, и выражение "бездна сырых, не поддающихся анализу эмоций" меня просто убило... особенно если вспомнить, что дело, на минуточку, в начале 19-го века происходит.

А вчера читатель у нас заказал альманах "14 декабря 1825 года", выпуски 2 и 4. В последнем, кстати, в разделе "Источники" опубликованы "документы о финансовой деятельности Пестеля в Вятском полку" с комментариями Киянской. И ещё имеется статья Эдельман "Декабристы на допросах: опыт количественной характеристики" и Шешина "Д. Завалишин и Александр I".

P.S. А открытка с зайцем в мундире у меня есть.

P.P.S. Доклад Мангуста в неАрдовской части мне скорее понравился. Гремучая смесь из Шерлока Холмса, Дориана Грея и патера Брауна.

Но когда он начал проталкивать идею про то, что сильмариллы это овеществленное разделение этики и эстетики, я не выдержала и поинтересовалась, почему они тогда жгли "нечистые руки"...