идёт носом кровь. Первый раз она пошла, когда я смотрела "Звезду пленительного счастья", на сцене казни декабристов. На словах "Мы умираем в мучениях", если точнее.
Читаю статью про самоубийство лейтенанта Головачева — и статьи про тот конфликт на «Надежде».
читать дальшеНаиболее поразительное отличие в "проРезановской" и "проКрузенштерновской" версии — описание их примирения на Камчатке.
По записям Резанова, Крузенштерн сознался в своей виновности и просил коменданта Кошелева принять на себя посредничество в примирении. «Рязанов согласился забыть все прошлое, но с тем непременным условием, чтобы Крузенштерн и все остальные офицеры, оскорбившие посланника, извинились перед ним в присутствии Кошелева. Крузенштерн согласился и на это предложение. 8 августа 1804 года командир корабля «Надежда» и все офицеры явились в квартиру Резанова в полной форме и извинились в своих проступках».
По письму Крузенштерна Новосильцеву: «Он [Резанов] ничего сего слышать не хотел, говорил, что едет в С.-Петербург для присылки из Сената судей, а я чтоб тлел на Камчатке; но когда и областной комендант представил ему, что мое требование справедливо, и что я (не) должен быть сменен тогда переменилась сцена. Он пожелал со мною мириться и идти в Японию. <...> имев сии побудительные причины, и имея свидетелем ко всему произошедшему его превосходительства Павла Ивановича (Кошелева), хотя против чувств моих, согласился помириться; но с тем, чтоб он при всех просил у меня прощения, чтоб в оправдание мое испросил у Государя прощение, что обнес меня невинно. <...> Резанов был на все согласен, даже просил меня написать все, что только мне угодно: он все подпишет. Конечно, он знал сердце мое, он знал, что я не возьму того письменно, в чем он клялся в присутствии многих своей честью. На сих условиях я помирился…»
При этом "ни в дневниках и письмах участников экспедиции, ни в письмах Кошелева, ни в записках служащих РАК, сопровождавших Резанова, о покаянии Крузенштерна нет ни слова". Об извинениях Резанова, видимо, тоже — иначе бы это было упомянуто.
И в дневнике Ратманова (пуще других не любившем Резанова и замешанном в конфликте) про "следствие" ничего нет. Про "коллективное извинение", если оно действительно имело место, он мог не написать из чувства стыда. Но (при его горячем характере) совсем обойти упоминанием события, приведшие к этому? И Шемелин — неужели он тоже совсем ничего про это не пишет?
Кстати, "Журнал первого путешествия россиян..." Ф. Шемелина есть в нашем каталоге. Попробовать заказать, что ли?
А ещё в 2003-м году издавался дневник лейтенанта Левенштерна (Вокруг света с Иваном Крузенштерном), того, что переписал несколько предсмертных писем Головачёва. Но у нас этой книги нет... правда, в РНБ есть.
@темы:
Крапивин,
Жизнь,
Настроения
-
-
06.11.2009 в 23:58По поводу Резанова и Головачева.
Кто-то врет... Или ошибается.
-
-
07.11.2009 в 14:05Кто-то врет...
"Все врут", как говорил, кажется, персонаж одного культового сериала.
Или ошибается.
Ну, я сильно сомневаюсь, что можно "искренне ошибиться" по вопросу, кто кому приносил публичные извинения.
Отвлекаясь от личностей и ситуации, чисто психологически мне легче представить человека, лукавящего в письме, чем в дневниковых записях. Хотя все эти дневники путешествия всё равно не были "личными", они велись "для истории".
Особенно меня смущает то, что больше никто об извинениях не упоминает... ну, допустим, те, чьи симпатии были на стороне извинявшихся, могли не хотеть об этом писать — но почему нет упоминаний с "другой стороны"?
Вот Шемелин, например, пишет всего лишь (я заказала-таки его книгу):
1 числа Августа прибыл в Петропавловский порт и Начальник Камчатской области. С ним приехали Камчатского гарнизона два Обер-Офицера, Капитан Федоров и Адъютант Начальника младший его брат. Вместе с ними пришли и шестьдесят человек солдат тогож гарнизона. Г. Капитан начал почасту посещать Господина Генерал-Майора Кошелева; ему нужно было его посредничество и покровительство. Целая между тем неделя прошла, но ни о чём не было слышно. Наконец в восьмой день, по ходатайству Его Превосходительства Кошелева, дело решено обещанием забвения о всем произшедшем; не забыты были по возстановлении мира обеды, ужины и вечеринки. Сей день был днем радости для всякаго подчиненнаго, развязавшаго судьбу многих. Начали за тем стали спешить и исправляться в путь, к Японии принадлежащий.
Хотя описанный им "инцидент на шканцах" в напечатанный "Журнал путешествия россиян вокруг света" не вошел. Видимо, из цензурных соображений.
— Но я до войны видел в Ленинграде рукописный дневник Шемелина.
— Где? У того капитана?
— Нет, что ты... В публичной библиотеке, в отделе рукописей... В дневнике про случай на шканцах "Надежды" написано подробно. И конечно, Шемелин во всем обвиняет Крузенштерна и других офицеров.
Может, и про разбирательство на Камчатке что-то выкинули?
А тот инцидент, кстати, описывается и Резановым, и Ратмановым — с противоположных позиций, разумеется, но события при этом излагаются без противоречий.
-
-
07.11.2009 в 19:07