Случай у Заставы Встреч (13349 words) by
fandom Abe-no Seimei 2021Chapters: 1/1
Fandom:
Onmyouji | The Yin-Yang Master (Movies 2001 2003),
陰陽師 - 夢枕獏 | Onmyouji Series - Yumemakura BakuRating: Teen And Up Audiences
Warnings: No Archive Warnings Apply
Relationships: Abe no Seimei & Minamoto no Hiromasa
Characters: Abe no Seimei, Minamoto no Hiromasa, Semimaru, Kamo no Tadayuki
Additional Tags: Case Fic, Drama, Alternate Universe - Canon Divergence, First Meet, Fandom Kombat 2021, Fandom Kombat, Фандомная Битва 2021, Don't copy to another site
Summary:
По пути в столицу молодой, ещё никому не известный ученик оммёдзи встречает незрячего музыканта, живущего у заставы Осака. Странные дела творятся вокруг этого музыканта, и, конечно, Сэймэй не может пройти мимо.
Это миди у меня в голове как-то мысленно связалось со "Сплетенными травами". (Хотя второе, "Что растёт в твоем саду?", одним названием напоминает гораздо более прямо.) В том смысле, что если по прочтении "Трав" у вас возникает вопрос "Что же должно твориться в голове у (наполовину) человека, чтоб он считал адекватной подобную реакцию на предложение друга навести порядок в саду?", то вот вам... случай заглянуть внутрь головы Сэймея. Совсем молодого, правда. Но уже — или ещё — с резко выраженной индивидуальностью, так сказать.
Я в принципе питаю слабость к фанфам "изнутри Сэймея", отчасти потому, что их не так уж много (по комплексу вполне понятных причин). За вычетом мелкоформ, помню разве что "Адзисая", в котором есть страницы и "от лица" Хиромасы, но та часть, что "от Сэймея", больше и прекрасна отдельно. :-)
Подробности о внутреннем облике персонажаЧего стоит одна мысль, которую он думает, падая опасно раненным на руки друга и чувствуя его слезы на своем лице...
А в общем и целом, можно поспорить с тем, как он видит себя: игроком за доской, для которого все люди — камешки для игры, просто за очень отдельные камушки он готов отдать жизнь и продать душу... и Хиромаса, собственно, именно это и делает в конце текста. Спорит. И Сэймей даже проникается его аргументами, попутно снова уличая себя в том, что смотрит так даже на друга. И безотказным приемом перекладывает ответственность на него — ты мне, мол, скажи, когда я снова заиграюсь. :-)
Но уж тезис, что у "игроков людьми" не может быть друзей, потому что люди не любят, когда ими играют, и не любят тех, кто играет... нет. Совсем нет. Могут быть — и верные, и друзья, и любящие. Просто спросите у Мэй Чансу. Но да, у него была веская причина стать таким. Он не был "игроком" изначально, и сам их вусмерть не любил.Конкретно этот текст, как указано в тегах, АУшка и заключается отступление от канона в том, что
вычисляется по шапке, я думаю, но всё же первая встреча Сэймея и Хиромасы происходит гораздо раньше. Кстати, при первом появлении Хиромасы я было засомневалась, он ли это, но вроде как слегка невхарактерное поведение объяснилось обстоятельствами.
Юный Сэймей довольно привлекателен: умный, отважный, решительный (само собой разумеется)... умеющий себя контролировать и честный с собой (что уже не так "разумеется")... и (в меру) послушный ученик (что, кмк, априори совсем не очевидно — и "по вводным", и в данной трактовке).
Далее подробностиА всплывающая в конце "небольшая мелочь" (как в, "прибавить красоту души")... нууу... он полулис, мы помним, да?, он с самого детства видит демонов — и долго ждал, пока отец поймёт, что же с сыном такое (тут передаем привет будущему ведьмаку Джеку О'Мэлли, которому со своим зрением пришлось разбираться самому, ещё маленьким)... и, ну вот совсем честно, тут вопросы возникают скорее к учителю, чем к ученику. И не тот вопрос, который задает Сэймей ("Что ж вы раньше не говорили?"), а более общего плана, "Куда вы смотрели?" И нет, ответ, что был дан, читать дальше"Хотелось верить в лучшее" и "Это сейчас было твое испытание", он как-то не особо удовлетворяет. Если ты воспитываешь возможно-лучшего-в-своем-поколении оммедзи, "словно переливая воду из одного сосуда в другой", немного странно под конец ВНЕЗАПНО обнаруживать, что читать дальшеученик хорошо замаскированный социопат ему глубоко начхать на людей. При том, что это подаётся, как показатель профнепригодности. На этом месте мне, кстати, вспомнился читанный в детстве фантастический рассказ "Сломанная линейка", но там финал более решительно-однозначный.
Более того, встает вполне закономерный вопрос: ну, а дальше-то что? Даже не в плане "Как вы будете исправлять изъян/восполнять пробел в воспитании?" (хотя и это интересно), а "Чего именно в результате вы хотите добиться от ученика?"
Спойлерные рассужденияВедь объяснения Тадаюки Сэймею идут на двух уровнях. Он упрекает ученика в равнодушии к людям, в отсутствии сочувствия к ним и интереса — и когда тот, не смущаясь, отвечает: "Да, но это ведь и необязательно?" — растолковывает, почему оммедзи (и особенно придворному оммедзи) невозможно работать без понимания человеческих сердец.
То есть он говорит Сэймею о том, что оммедзи необходимо быть хорошим людоведом психологом, и с этим не поспоришь. Но мы-то знаем, что можно хорошо разбираться в человеческих сердцах и при этом быть тотально равнодушным к людям — как к живым существам, а не объектам для изучения. Испытывать не сочувствие или желание помочь, а презрение к предсказуемым "простым смертным". И это далеко не худшие варианты — можно ведь и Ганнибала Лектера вспомнить. К вопросу о людо(в)едах.
Да зачем далеко ходить, у нас есть оммедзи Досон. Или Асия Доман, у которого в рассказе Ю. Баку "Бог заблудившихся в пути" происходит с Сэймеем такой разговор:
— Сэймей! Оставь все, что имеет отношение к человеческому миру, в стороне. Мы с тобой к человеческому миру относимся как к развлечению на пирушке. Ну, Сэймей? Разве у тебя не так? — и снова Доман рассмеялся каркающим смехом. — Бывает, развлекаясь на пиру, пытаются угадать что находится в коробке. И угадывают. Или не угадывают. И как весело провести время, отведенное до смерти, примерно такого же рода развлечение. Хотя… Мне в последнее время кажется, что даже это стало мне безразлично. Интересно, не интересно, все едино — проживешь одно и то же время до самой смерти. Сэймей, ты ведь гораздо лучше меня понимаешь это…
Красный свет от солнечных лучей, падавших на стену, медленно тускнел.
— Почтенный Доман, обычно крайне опасно развеивать заклинание возвращения души, наложенное другим человеком. Если пропустишь что-либо, то и женщина может умереть.
— Оставь, Сэймей. Это же так интересно: наблюдать, как женщина сходит с ума.
— Кстати, а мне в последнее время чуть-чуть стало интересно наблюдать, как осыпаются цветы.
— Ну и смотри, как она осыплется, тогда.
— Но ведь прелесть развлечения только тогда, когда цветок облетает по воле природы, а тут почтенный Доман уже руку приложил…
— Ты что, говоришь, что пойдешь останавливать облетающий цветок? — рассмеялся Доман.
— Нет. Я говорю, что позволю ему облететь в свой черед, когда назначено природой.
Кстати, это к вопросу, возникшему у меня после "Трав", о том, как позиция "невмешательства в жизни живых существ" согласуется с работой Сэймея. Да, тут он считает, что лишь возвращает положение дел к естественному, компенсируя чужое враждебное вмешательство. Но это, как бы, не всегда так. С другой стороны, можно сказать, что его работа (в том числе) упокаивать демонов — а это тоже... "выправление искажения", и для людей, и для самих демонов.
Но возвращаясь к исходной теме... говоря коротко, оммедзи должен (в смысле "ему необходимо") быть хорошим психологом, однако нигде не сказано, что он обязан быть хорошим человеком.
И вот лично мне интересно, что на этот счёт думает Тадаюки из этого текста... хочет ли он сделать из Сэймея хорошего человека, считает ли это нужным и/или возможным.
В принципе, сама реакция Сэймея на объяснение учителя, почему он не готов, весьма красноречива.
Сначала он огорчен тем, что учитель считает его неготовым, потом — тем, что убеждается в его правоте. Но само по себе обвинение в равнодушии к людям вызывает у него только вопрос "Ну да, а в чём проблема?" Тут можно было бы оценить его честность — и перед собой, и перед учителем, но суть в том, что Сэймей, похоже, и не представляет, что этого стоило бы стыдиться. Вне зависимости от того, будущий оммедзи ты или нет. Более того, он развернуто (и весьма логично) объясняет, почему он не считает это чем-то плохим:
Если я могу спасать людей от порождений мрака – так ли важно, делаю ли я это из сочувствия к ним или ради собственного удовольствия? Добрый или злой поступок не меняет своей сути от того, был ли он совершен из благих или из греховных побуждений. И лучше быть бесчувственным, но творить добро по велению рассудка, чем обладать нежным сострадательным сердцем и потакать злу, не имея силы противостоять ему.
И он прав — конкретно в тех словах, что говорит. (Правда, последний тезис прям напрашивается на возражение типа "лучше быть богатым И здоровым" — хотя Тадаюки и отвечает: "И если бы ты выбрал путь государственного мужа, судьи или полководца, я сказал бы, что ты прав безусловно. Ибо для тех, кто держит в руке судьбы не отдельных людей, а народов и армий, сострадание становится оковами, а человеколюбие – петлёй". А потом объясняет, почему с оммёдо это не работает.)
Собственно, в современных художественных произведениях дофига героев протагонистов, "не-ангелов на стороне ангелов", тех, что сражаются на правой стороне/делают то-что-правильно не потому, что хорошие люди, а из каких-то своих соображений.
Собственно, прям так и хочется сказать, что Сэймей (по крайней мере конкретный Сэймей в исполнении Мансая Номуры) — один из них. :-) И разница между (этим) каноном и фанфом-АУшкой — в том, что "на самом деле" такой юный Сэймей таки дошёл до столицы. И повышал квалификацию уже по ходу дела.
На самом деле, с Сэймеем всё сложнее и проще одновременно. Потому что вопрос не в том, хороший ли он человек, а в том, человек ли вообще. Из романа Ю. Баку, разговор Сэймея с Хиромасой:
— Благодаря тому, что ты здесь, я связан с человеческим миром.
— С человеческим миром?
— Да.
— Слушай, Сэймэй, это прозвучало так, будто ты не человек.
— Ты так это услышал?
— Ага.
И Сэймей ничего на это не отвечает. Безусловно, хорошо, что Сэймей нашёл себе хорошего человека для связи с человеческим миром, но у такого решения... есть свои мелкие недостатки. Тот фанф про Сэймея, Небеса сожаленияуничтожившего столицу после убийства Хиромасы, иллюстрирует один из них, ага.
Вспомним вопрос юного Сэймея про "Что не так?" Существенна ли разница, кто перед нами — истинно хороший человек или тот, кто "всего лишь" ведёт себя хороший человек? И существует ли она в принципе? Если зло от добра отличить невозможно, может, их не бывает на свете вообще? (с) Кроме как для самого человека, ессно. Тут передаем привет одному пратчеттовскому бывшему мошеннику, который мог подделать искренность так хорошо, что сам не отличит.
Тянет ответить — нет. Пока подобное положение вещей сохраняется в силе. И вот с этой оговоркой вопрос о мотивах становится очень даже важным. Говоря о ситуации в общем, какие могут быть причины у не-ангела сражаться на стороне ангелов?
Личная выгода (деньги*, слава, власть); потому что на этой стороне дорогой ему человек/люди или его/их можно защитить, только оставаясь здесь; ради интереса, самоутверждения, самореализации — просто потому что нравится этим заниматься; из "абстрактного" чувства долга, морали или собственного призвания.
* Весьма примечательно, с каким презрением в рассказе "Бог заблудившихся в пути" Доман реагирует на предположение Хиромасы, что он "сделал это ради денег".
А если ситуация изменится? Для первых двух пунктов достаточно внешних изменений, для двух последних нужны внутренние. И к какому пункту относится герой этого текста, если верить его словам, мыслям и словам его учителя?
"Если я могу спасать людей от порождений мрака – так ли важно, делаю ли я это из сочувствия к ним или ради собственного удовольствия?" Сэймей не поясняет, в чём именно состоит это удовольствие, но он только что согласился со словами учителя "Ты обдумывал возможность уничтожить демонов, убив их создателя, и ты возмутился, когда я отверг твою мысль. Но не потому, что тебя волнует судьба будущих жертв этих демонов, а потому, что ты не хочешь терять свою победу". Да и некоторые мысли Сэймея, возникающие по ходу рассказа, свидетельствуют о том же. Так что, похоже, пункт три. Тут передаем привет одному (на четверть) японскому детективу, которому пофиг были и закон, и справедливость, он проигрывать терпеть не мог, Чистая Земля ему пухом.
И да, спортивный (научный, охотничий) интерес — это (у определенного типа людей) весьма надёжная мотивация. В качестве побочного эффекта может вылезти неразборчивость в средствах достижения победы и безразличие к "сопутствующим потерям", правда.
Ну так Тадаюки фактически именно в этом и упрекал ученика — за предложение в духе "Нет человека — нет проблемы" и за (тщетную) попытку брутфорса там, где надо было сначала найти первопричину. И Сэймей, проникнувшись осознанием своего "слепого пятна", сменил подход, найдя иное решение. В котором, что характерно, практически всё сделал Хиромаса, а Сэймей только его подстраховывал. Зачем Сэймей это сделал: потому что не мог смириться с поражением, потому что хотел спасти будущих жертв демонов, потому что хотел помочь Сэмимару, — вопрос другой и открытый.
И невольно возникает подозрение, не было ли это испытанием, задуманным Тадаюки, — не хотел ли он посмотреть, как поступит его ученик, поняв, в чём был неправ? Сумеет ли найти верное решение и провести его в жизнь.
А если это было испытанием и Сэймей его прошёл... тогда, может быть, они всё-таки пойдут в столицу? С учётом того, что ученик осознал пробелы в своем образовании... и ему теперь есть у кого учиться "быть человеком". :-)
Сам Сэймей говорит Хиромасе: "Вот доучусь – и, может быть, вернусь в столицу. *Если* буду готов". Но потом — "Да, я ещё вернусь".
И если мне не мерещится, в первом варианте текста последней фразы Сэймея не было или она выглядела по-другому....
Да, текст мне понравился. :)