в сети в поисках интервью с Терри Пратчеттом.
читать дальшеИ обнаружила следующее:
"He's not my favourite character because it's hard to give him any depth. Rincewind is just the eternal 'reasonable' character. Therefore, he's a coward. He doesn't see the point in being kicked about. And he's surrounded by idiots and fools who often do want to get killed. And it occurs to one that he's probably decent under all. But, from my point of view, someone like Vimes or Granny Weatherwax is a far more interesting character. We can see far more going on inside their heads. They're more screwed up." (Interview by Steven H Silver April 2000.)
Попытка художественного (очень вольного) перевода:
Он не мой любимый герой, потому что ему трудно придать глубину. Ринсвинд просто «вечно разумный» персонаж. Поэтому он трус. Он не видит смысла в беспокойной жизни. А вокруг него полно дураков и безумцев, по своей охоте лезущих смерти в зубы. И можно заметить, что, несмотря на это, он, наверное, неплохой человек. Но, с моей точки зрения, персонажи вроде Ваймса и Матушки Ветровоск куда более интересны. В их головах происходит куда больше. В них больше сумасшедшинки.
Что ж, это куда лучше, чем когда-то прочитанное мной в Википедии "Rincewind is not Terry Pratchett's favourite character because he is simply a slapstick character who runs away from things and has no 'depth'. Pratchett has written the Rincewind novels due to fan demand". Особенно части относительно «fan demand».
Кстати, как оказалось, когда я полезла в ту статью проверить цитату — эти две фразы оттуда убрали. За отсутствием ссылки на источник.
А в интервью после выхода "Ночной стражи" на вопрос, значит ли "более серьёзная/мрачная" фаза, что книг с Ринсвиндом больше не будет, Пратчетт ответил, что Ринсвинд может быть весьма полезен как "viewpoint character". Т. е., не как личность, интересная сама по себе, а как средство увидеть окружающий мир под определенным (достаточно специфическим) углом.
И надо отметить, что эта роль весьма непосредственно отражается на "характере" (в общем смысле) Ринсвинда. Дело даже не в том, что временами он бывает неправдоподобно наивен/невежественен, а временами слишком умён — или, точнее, умён в "неподходящей" области. Наиболее ярким примером последнего, пожалуй, является вторая "Наука Плоского Мира", где Ринсвинд порой просто служит "рупором автора", высказывая мысли, разъяснение которых откладывается до "научной части". А зря... герои вроде Ринсвинда не должны быть умнее читателя — им следует довольствоваться интуицией, везением и житейской смекалкой. )
Но в той же второй "Науке" Ринсвинд не только разрабатывает план по спасению Круглого Мира, он ещё и практически всю дорогу (за исключением Лондона) обеспечивает возможность общаться с аборигенами. И как раз в этом нет ничего неуместного — ещё с самого первого его появления на сцене нам было заявлено, что у Ринсвинда прирожденные способности к языкам.
Правда, пару раз в книгах рядом с этим утверждением мелькало упоминание об умении кричать "Помогите!" на сорока языках и молить о пощаде ещё на двадцати (числа взяты с потолка), но это явно одно из столь часто попадающихся у Пратчетта "красных словец", которые не стоит слишком принимать на веру. В конце концов, Ринсвинд без всяких затруднений объяснялся с Двацветком на тробском и достаточно хорошо говорил по-агатски (несмотря на проблемы с тонами), чтобы быть принятым за местного.
Но эти способности относятся явно не к «академическим познаниям» или интеллектуальному багажу — а к той же "житейской сметке", набору навыков для выживания, вроде умения убегать, ездить верхом, блефовать и отвираться. Более того, сцена "разговора" с неандертальцами (?) натолкнула меня на мысль, что дело вообще не столько в лингвистике, сколько в... как ни смешно, умении находить общий язык. В умении понимать других. Даже в интересе к другим, обычно глухо похороненном за вечным страхом перед окружающим миром (в первую очередь, конечно, людьми), недоверием к нему и соответствующими реакциями.
Мы ведь (например) не только видим крестьян Агатовой Империи глазами Ринсвинда (весьма потрясёнными глазами), не только "слышим" его объяснение самому себе, как именно можно сотворить такое с людьми (и не звучит ли в нём более глубокое понимание, чем, скажем, у Коэна, правильно "поставившего диагноз", и у Двацветка, прожившего в Агатовой Империи всю жизнь: потому что против таких, как эти двое, подобная обработка бессильна — это такие, как Ринсвинд, передают нужную реакцию по наследству?), но и наблюдаем, как, убегая от того, что его не касалось и не было его виной, и думая, казалось бы, только о самосохранении, Ринсвинд останавливается на минуту, чтобы задать крестьянину вопрос, который (при всём моем уважении) не задала бы ни Серебряная Орда, ни Народная Армия — вопрос «А чего хотите вы сами?»
И потому та цитата из интервью не только (неизбежно, в силу необходимой краткости ответа) упрощает "внутреннюю философию" Ринсвинда (он не только "разумный трус", но и "смертененавистник", а также, скажем, "неудачник и везунчик" одновременно) — но вместе с тем "уплощает" его взгляд на внешний мир. "А вокруг него полно дураков и безумцев" — да, конечно, это взгляд Ринсвинда... сколько раз он величал идиотами и сумасшедшими тех же Двацветка и Коэна? И всё-таки... если б он не видел в них ничего другого, смог бы он объяснить Патрицию, почему коэновское мировоззрение "заразительно"? Смог бы он так точно охарактеризовать особенности мировоззрения Двацветка словами "и наступает на нарцисс"? Или фразой про глаза, под взглядом которых всё меняется?
Можно ещё вспомнить замечание, что, возможно, привычка Двацветка видеть вещи такими, какими они должны быть, приучила Ринсвинда видеть вещи такими, какие они есть.
А ещё было интервью, данное "Миру фантастики":
— Какой персонаж ваших книг более всего похож на вас? И какие черты он от вас унаследовал?
— Я думаю, в каждом из них есть частичка меня. И я был бы счастлив, если бы больше других на меня походил Сэм Ваймс. Но все мои персонажи выдуманы, а я - нет.
А потом — онлайн интервью 9-го октября 2008-го года:
Carl Blue: Which of your characters do you feel is most like you?
TerryPratchett Morpork: There is probably a bit of me in all the major characters. I would like to be like Sam Vimes, but deep in my heart I know I am Rincewind.
Что ж... я могу сказать только, что учитывая время, когда это было сказано, Ринсвинд — не самый худший вариант. Он ведь не только трус, циник и неудачник... но и survivor. Тот, кто выживает. Кто не примет предложенной Смертью лошади и не уступит ему ни одной лишней песчинки. Чьим девизом всегда было Morituri Nomulus Mori.