Давно хотела...

[heylir]

написать несколько мыслей относительно религии на Плоском Мире, но всё как-то не собиралась. "Наука Плоского Мира-2" и один недавно прочитанный коммент наконец сподвигли.

1. Первая касалась "Санта-Хрякуса" и того эпизода с девочкой в свете происхождения страшдества.

– Но это все не так! Всем известно: Санта-Хрякус – веселый толстяк, который раздает подарки детям! – воскликнула она.

– Сейчас – да, но не раньше. Сама знаешь, как бывает, – сказал ворон.

– Я?

– Ну, типа курсов переквалификации, – пояснил ворон. – Даже боги вынуждены шагать в ногу со временем. Возможно, несколько тысяч лет назад он был совсем другим. А что, вполне понятно. Тогда и чулок-то никто не носил.

Он почесал клюв.

– Да, – продолжал ворон, явно входя во вкус. – Вероятно, он был обычным зимним деми… как там их обычно зовут? Никак не могу запомнить. Ну, всякое разное… кровь на снегу, заставлял вставать солнце. Все началось с жертвоприношений животных: нужно было загнать насмерть огромное мохнатое животное. Знаешь, в Овцепикских горах до сих пор живут люди, которые на свячельник неизменно убивают королька, а потом бродят от дома к дому и поют веселые песенки о невинно убиенной птахе. Танцы-шманцы, ну и обжиманцы, разумеется, куда без них. Очень фольклорно, очень мистически.

– Королька? Но почему именно его?

– Понятия не имею. Может, кто-нибудь когда-нибудь предложил: «Значит, так, либо мы мочим здоровенного поганого орла с острым загнутым клювом и большими страшными когтями, либо королька размером с горошину, который все время чирикает. Ну, выбирайте…» Выбор был очевиден. Так или иначе, потом все опустилось до уровня религии и начались обряды, весь смысл которых состоял в том, чтобы найти у себя в похлебке особый боб. «Ого, – тогда говорили все, – да ты же король, дружище». А бедняга, в чей суп подложили эту гадость, думал: «Ну надо же, король… Как удачненько все обернулось». Только уже в следующий момент бедняга удирал по снегу, а за ним мчались его бывшие дружки со священными серпами в руках, чтобы земля ожила, а снег отступил. Очень, знаешь ли, этнически. А потом наконец до какого-нибудь умника вдруг доходило: «Эй, похоже на то, что это клятое солнце и так каждый день встает, так зачем же мы кормим на халяву дармоедов-друидов?» Фьюить серпом по чему попало – и куча должностей свободна. Боги – они такие. Всегда найдут способ… примазаться.

А мысль заключается в следующем: если страшдество — это только эволюционировавший в человеческом сознании Юл (я правильно поняла?) и ничего больше, то... нет ничего удивительного в словах Альберта, что замерзающая в снегу девочка — это дух страшдества. Идея принесения жертвы для рождения нового солнца тоже эволюционировала, только и всего. Людей больше не убивают, они замерзают сами... а оставшиеся в живых благодарят судьбу за то, что имеют, и радуются восходу солнца. А "ей же самой так лучше" и ангелы — это тоже продукт эволюции, та самая "ложь-для-детей"... да, да, я помню, что ангелы были! Тогда "большая ложь", в которую верит достаточное количество народу, чтобы сделать её правдой. И ангелы прилетают потом, потому что люди считают, что так более правильно — в таком разрезе слова Альберта имеют вполне буквальный смысл.

И на Плоском Мире, скорее всего, отсутствуют как класс "страшдественские рассказы" о детях, спасённых сердобольными прохожими... именно потому что.

2. А потом я подумала о том же применительно к омнианству. Оно традиционно считается... ммм... аллюзией на христианство — монотеистическая религия (в мире политеизма), заповеди, аналог инквизиции... а если кто не уловил, во второй "Науке Плоского Мира" волшебники, обсуждая "the dominant religion on this continent" Круглого Мира, говорят:

— A public appearance, some simple moral precepts, and then apparent silence? Apart, that is, for millions of people arguing what "Do not steal" and "Don't Commit Murder" actually mean?

— That's right.

— Just like Omnianism, then, — said the Archchancellor glumly. — Noisy religion, silent god. We must thread carefully, gentlemen.

Ну, в общем, это всё понятно, конечно... только вот ни волшебники (которые на Круглом Мире "проездом", им простительно), ни читатели (в обсуждениях и дискуссиях, которые мне попадались, то есть) не отмечают одного "небольшого" отличия. Того, что есть в религии Круглого Мира — и нет в религии Плоского. Истории о добровольной жертве. Монотеизм есть, заповеди есть, инквизиция есть... а Благой Вести нет. (И страшдество — всего лишь видоизменившийся Юл, да...) Мне одной кажется, что в свете этого факта говорить о христианстве применительно к Плоскому Миру (где не было Христа!) бессмысленно?

3. Слова Ринсвинда из второй "Науки Плоского Мира": "If you think a god is huge and powerful and everywhere, then it's natural to be god-fearing".

Угу-угу, то самое "плоскомирное" значение этого слова... с ударением на корне "fear". Кстати, в том же смысле истолковывает его капитан Кэррот, отвечая в "Последнем герое" на вопрос богов, богобоязненный ли он человек... И, разумеется, я не помнила этого эпизода, когда писала "Дух страшдества"! :/

4. Коммент, сподвигнувший меня наконец написать этот пост, заключался в том, что "Последний герой" — антирелигиозная книга. О.О (При этом "Мелких богов" автор сей мысли за таковую не считал.) Ну я даже не знаю... с таким же успехом антирелигиозной можно назвать "Безумную звезду", за комментарий Ринсвинда (обращённый к Двацветку) относительно церемонии жертвоприношения друидов: "Вот тебе твоя религия". В конце концов, боги, которых шла "выносить" Серебряная Орда, вполне заслуживают эпитета, цензурированного в экранизации "Цвета волшебства"! Играющие живыми людьми (в кости и шахматы), "жестоко преследующие атеизм", "не утруждающие себя суждением душ мёртвых", мы-все-знаем-как наказавшие героя, похитившего у них огонь, и (хоть и менее сурово) наказывающие Леонарда Щеботанского за стремление "сравняться с богами"... И что, какой-то современный верующий способен принять негативные высказывания об этих богах на счёт своего... объекта культа?!

По сути, на мой взгляд, именно на фоне богов в соответствующей сцене Серебряная Орда больше всего вызывает симпатию и сочувствие к их желанию "поквитаться с богами" ... Хотя ведь, с другой стороны, герои восстают не только против богов, но и против "существующего порядка" вообще. Против человеческой смертности и ограниченности его возможностей... (как говорил когда-то Двацветок, "it makes me feel... well, humble, I suppose. And very angry, of course"). Против основных законов мироздания (насколько применительно к Плоскому Миру можно говорить о законах), которым подчинены не только смертные, но и боги... (Скажем, вряд ли справедливо было упрекать Госпожу за то, что она должна "сопутствовать храбрым", а храбрецы всё равно гибнут.) Неудивительно, что этот "бессмысленный и беспощадный бунт" едва не привел к гибели мира...