"Последний континент" и "Последний герой".
читать дальшеПочти сразу вспомнила, что "Последний континент" я уже читала раньше... и тогда он тоже не произвёл на меня особого впечатления.
Лишнее подтверждение тому, что Ринсвинд органически не терпит абстрактных идей, ради которых надо пойти и влипнуть в очередное приключение или "приказов сверху"...
— От судьбы не убежишь, друг.
Возражать Ринсвинд не стал.
— Придется тебе с этим разобраться, — продолжал Скрябби. — Ведь причина — это ты.
— Я?! Но это со мной вечно что-то происходит, а не наоборот!
[...]
— А ты не замечаешь, что своими попытками удрать ты каждый раз только осложняешь ситуацию?
— Да, но от любой ситуации, какой бы сложной она ни была, можно убежать, — возразил Ринсвинд. — В этом и заключена красота системы. Умираешь ты раз и навсегда, а убегать можно вечно.
— А ты не слышал другого изречения: трус умирает тысячу раз, а герой — только однажды?
— Зато его «однажды» смертельнее!
— И не стыдно тебе?
— Нет.
Но зато он очень плохо переносит, когда на него смотрят с надеждой...
Изнывающие от жажды овцы с надеждой таращились на него.
— Послушайте… Не стоит так на меня смотреть, — пробормотал он. — Я волшебник, а волшебники не обязаны разбираться в механизмах.
«В механизмах — нет, но в магии обязаны», — осуждающе произнес кто-то у него в голове.
— Ладно, взгляну, может, там что разболталось. Или разболталось что-то. Одно из двух, — уступил он.
Или
Выпрямившись, Ринсвинд обнаружил, что со всех сторон окружен овцами. Они скорбно таращились то на Ринсвинда, то на влажную глубину.
— И нечего на меня так смотреть, — сказал он. Но они не обратили на его слова никакого внимания и продолжали смотреть.
— Я ни в чем не виноват, — пробормотал Ринсвинд. — И мне плевать, что там болтают разные кенгуру. Я тут вообще проездом. Да поймите же наконец, ПОГОДА от меня не зависит!
Овцы все смотрели, и наконец он сломался. Практически любой человек сломается раньше овцы. В овце почти нечему ломаться.
— Черт с вами, может, удастся соорудить что-нибудь вроде блока с ведрами, — сказал он.
Или можно вспомнить, как он кричал в "Интересных временах", убегая с поля боя: "И хватит на меня так смотреть!" Вроде бы Сундуку... но, мне кажется, он всё ещё мысленно видел, как на него смотрят повстанцы.
А вот в "Последнем герое" Ринсвинд наконец сдался на милость судьбы... даже раньше, чем она начала предъявлять свои требования.
Пошатываясь, в комнату вошел волшебник по имени Ринсвинд, бледный, как полотно, и остановился у стола.
— Я не хочу быть добровольцем в этом мероприятии, — сказал он.
— Прошу прощения? — сказал Ветинари.
— Я не хочу быть добровольцем, сэр.
— Вас никто и не просит.
Ринсвинд замахал слабыми пальцами.
— О, они будут, сэр, они будут. Кто-нибудь скажет: эй, это же дружище Ринсвинд, он такой безрассудный, знаком с Ордой, Коэну он нравится, он знает все о безжалостной и необычной географии, да у него работа такая, влипать в такие переделки, — он вздохнул. — А потом я убегу, или, может, спрячусь в ящик, который все равно в итоге загрузят на эту летательную машину.
— Серьезно?
— Может быть, сэр. Или произойдет цепь непредвиденных событий, которая закончится чем-то вроде этого. Поверьте мне, сэр. Я знаю, по каким правилам протекает моя жизнь. Так что я подумал, что лучше я не буду заниматься всеми этими утомительными вещами, а приду сразу к вам и скажу, что не хочу быть добровольцем.
— Кажется, где-то вы пропустили какой-то логический шаг, — ответил патриций.
— Нет, сэр. Все очень просто. Я поступаю добровольцем. Я просто не хочу этого. Но, в конце концов, когда это хоть кого-то волновало?
— А в этом есть здравый смысл, — сказал Чудакулли. — Кажется, он способен выбраться живым из любой…
— Видите? — Ринсвинд вымученно улыбнулся Ветинари. — Я давно живу своей жизнью. Я знаю, как это работает.
Но если в "Последнем континенте" Ринсвинд действительно спасает мир (или его часть), то в "Последнем герое" его роль практически номинальна...
Интересно перекликаются две фразы из этих книг:
— И где, хотелось бы знать, был ты, пока мы тут спасали мир? — осведомился Чудакулли.
и
Это совершенно нормально — тот, кто спасает мир от неминуемой гибели, никогда не получает должной награды, потому что раз уж неминуемая гибель прошла стороной, люди сразу перестают понимать, насколько неминуемой она была. Поэтому все сразу становятся очень жадными, как только речь заходит о чем-нибудь более материальном, нежели слова благодарности.
И, конечно, вспоминается история с памятником Ринсвинду и тот разговор о праве на шляпу...
Или в том же "Последнем герое" (когда экипаж находится в смертельной опасности):
— Этот Ринсвинд хороший волшебник, — сказал Профессор Беспредметных Высказываний. — Но особенно умен, но, знаете, мне никогда не нравились умники. Они переоценивают свои возможности, по моему.
Глаза Думминга налились кровью.
— Может, стоит повесить где-нибудь в Университете табличку с его именем, — сказал Чудакулли. — Такую, поскромнее.
— Джентльмены, вы не забыли? — спросил лорд Ветинари. — Скоро может не быть Университета.
— А. Ну, значит, сэкономим.
Ещё несколько примечательных цитат из ПГ:
— Ты как, э, вообще ты как, религиозен? — спросил Ринсвинд, глядя на облака за окном.
— Я верю, что все религии несут в себе частичку извечной истины, да, — сказал Моркоу.
— Удобная точка зрения, — сказал Ринсвинд. — Может, ты еще легко отделаешься.
А это о патриции Анк-Морпорка, типичном государе по Макиавелли...
Лорд Ветинари смотрел на чары, возвышающиеся над кабиной. Она скользила в воздухе: мир, очерченый пылающими линиями, и, падающая с одного сверкающего края тонкая изогнутая линия. Пока он смотрел на нее, она несколько удлиннилась.
— Они не могут повернуть назад? — спросил он.
— Нет, сэр. Это совсем не то, что обычно.
— Пускай тогда просто выкинут Библиотекаря вон.
Волшебники были в шоке.
— Что вы, сэр, — сказал Думминг. — Это же убийство, сэр.
— Да, но они могут спасти мир. Одно человекообразное погибает, один мир выживает. You do not need to be a rocket wizard to work that out, surely?
— Но вы не можете предложить им такое решение, сэр!
— Правда? Я принимаю такие решения каждый день, — сказал лорд Ветинари. — О, очень хорошо. Чего им не достает?
— Воздуха и драконьей тяги, сэр.
— Если они расчленят орангутана и скормят драконам, разве это не убьет двух зайцев одним выстрелом?
Внезапное похолодание показало Ветинари, что он снова не добился взаимопонимания с публикой. Он вздохнул.
Ну, и конечно...
— Надо придумать подымающий дух лозунг, — сказал Моркоу. — Волшебники, кажется, в этом понимают, да?
— Как тебе Morituri Nolumus Mori? Звучит очень уместно, - угрюмо ответил Ринсвинд.
Моркоу пошевелил губами, разбирая предложение.
— Мы, идущие на смерть… — сказал он. — Но дальше я не понял.
— Очень подымает дух, — заметил Ринсвинд. — Идёт прямо из сердца.
— Отлично. Большущее спасибо. Я займусь им прямо сейчас, — сказал Моркоу.
и
— А что это у вас на значке, капитан Моркоу?
— Девиз миссии, сэр, — бодро сказал Моркоу. — Morituri Nolumus Mori. Это Ринсвинд предложил.
— Я почему-то так и подумал, — сказал лорд Ветинари, неприветливо посмотрев на волшебника. — Может, вы могли бы сказать нам примерный перевод, господин Ринсвинд?
— Эм… — Ринсвинд смутился, но выхода не было. — Эм… грубо говоря, это значит «Мы, идущие на смерть, не хотим умирать», сэр.