«Драматургию Евгения Шварца» мне выдадут только в понедельник, поэтому я пока решила запостить отрывок из статьи В. Шкловского «О сказке» («Детская литература», 1940, № 6), касающийся «Тени».
читать дальше
Более серьёзна пьеса Шварца «Тень». Эта вещь о дружбе, вернее, о предательстве друзей. Вся вещь сделана из цитат, все герои возведены к своим литературным прототипам, возведены каламбурно: двое из врагов — людоеды.
Двор короля взят из оперетты. Сама тень из мистического театра кажется какой-то марионеткой с непонятным механизмом.
Вещь снабжена обрамлением. Ученый говорит о сказке, пьеса все время извиняется в своей условности. Герой боролся с тенью, тень даже отрубила ему голову и потеряла сама голову. Ученый получил свою голову обратно. Принцесса его любит, но он уходит с простой девушкой — дочерью людоеда.
Я понимаю, что королевская дочь классово чуждого происхождения, но дочь людоеда — лучше ли это, чем дочь кулака? И не скажутся ли в старости у неё дурные социальные навыки?
Принцесса — ведь это поэзия, за которую борются, ведь у нее нет королевства. От принцессы нельзя уйти: это капитуляция. Пьеса становится бесполезной.
Посмотрим строение вещи с точки зрения драматургической.
Писатель имеет право обрабатывать сюжеты, которые до него существовали. Эта обработка всегда состоит в переосмысливании мотивов действий героев, но связи должны быть сохранены, хотя бы измененные.
У Андерсена тень оторвалась от ученого, увлекшись музыкой. Это ее очеловечило.
В пьесе непонятны отношения между тенью и человеком.
Судя по диалогу, тень — это негатив ученого. Она действует злом там, где он действует добром. Но если в жесте тень повторяет ученого, то теневой психологии у нее нет.
Каковы отношения тени с принцессой, любит ли тень ее негативно, что произошло с тенью, когда она оторвалась, — зрителю неясно. Тень оторвалась и просто стала интриганкой. У нее нет образа.
В пьесе доктор узнает способ бороться с тенью. Надо сказать «Тень, стань на свое место!» Ученый говорит это тени, но тень устояла от заклинания, и действие продолжается.
Сюжет вещи, смысловое неравенство, которое она развивает, состоит в том, что тень сама по себе жить не может. Ученый живет без тени. Правда, у Андерсена тень ученого опять отросла. Очевидно, это путает в драме.
Тень не может исчезнуть. Она может только вернуться к ученому, уйти с ним.
Я потому так долго и подробно говорю об этом, что хотя пьеса «Тень» и не детская пьеса, но в ней сказываются недостатки всех наших сказочных пьес.
Вещь не построена. Она существует от одного сказочного куска, процитированного в одном месте, — к другому сказочному куску.
[...]
У него [Шварца — Х.] прекрасный диалог, театральный, доходящий до зала. У него бывают роли.
В «Тени» хороша женщина, близорукая артистка, принадлежащая к обществу, которое все понимает и ко всему относится с улыбкой.
Это общество теней. Это общество заменяет совесть иронией. Это плохое общество для драматурга. Там едят хлеб, заедая его запахом кушаний и платят звоном денег.
Этот иронический мир не создает великого искусства.
Любовь нельзя удовлетворить женитьбой на дочери людоеда и отказом от дочери короля, нельзя разоблачить шахматную королеву. Все эти победы не питают сердце.
Двор короля взят из оперетты. Сама тень из мистического театра кажется какой-то марионеткой с непонятным механизмом.
Вещь снабжена обрамлением. Ученый говорит о сказке, пьеса все время извиняется в своей условности. Герой боролся с тенью, тень даже отрубила ему голову и потеряла сама голову. Ученый получил свою голову обратно. Принцесса его любит, но он уходит с простой девушкой — дочерью людоеда.
Я понимаю, что королевская дочь классово чуждого происхождения, но дочь людоеда — лучше ли это, чем дочь кулака? И не скажутся ли в старости у неё дурные социальные навыки?
Принцесса — ведь это поэзия, за которую борются, ведь у нее нет королевства. От принцессы нельзя уйти: это капитуляция. Пьеса становится бесполезной.
Посмотрим строение вещи с точки зрения драматургической.
Писатель имеет право обрабатывать сюжеты, которые до него существовали. Эта обработка всегда состоит в переосмысливании мотивов действий героев, но связи должны быть сохранены, хотя бы измененные.
У Андерсена тень оторвалась от ученого, увлекшись музыкой. Это ее очеловечило.
В пьесе непонятны отношения между тенью и человеком.
Судя по диалогу, тень — это негатив ученого. Она действует злом там, где он действует добром. Но если в жесте тень повторяет ученого, то теневой психологии у нее нет.
Каковы отношения тени с принцессой, любит ли тень ее негативно, что произошло с тенью, когда она оторвалась, — зрителю неясно. Тень оторвалась и просто стала интриганкой. У нее нет образа.
В пьесе доктор узнает способ бороться с тенью. Надо сказать «Тень, стань на свое место!» Ученый говорит это тени, но тень устояла от заклинания, и действие продолжается.
Сюжет вещи, смысловое неравенство, которое она развивает, состоит в том, что тень сама по себе жить не может. Ученый живет без тени. Правда, у Андерсена тень ученого опять отросла. Очевидно, это путает в драме.
Тень не может исчезнуть. Она может только вернуться к ученому, уйти с ним.
Я потому так долго и подробно говорю об этом, что хотя пьеса «Тень» и не детская пьеса, но в ней сказываются недостатки всех наших сказочных пьес.
Вещь не построена. Она существует от одного сказочного куска, процитированного в одном месте, — к другому сказочному куску.
[...]
У него [Шварца — Х.] прекрасный диалог, театральный, доходящий до зала. У него бывают роли.
В «Тени» хороша женщина, близорукая артистка, принадлежащая к обществу, которое все понимает и ко всему относится с улыбкой.
Это общество теней. Это общество заменяет совесть иронией. Это плохое общество для драматурга. Там едят хлеб, заедая его запахом кушаний и платят звоном денег.
Этот иронический мир не создает великого искусства.
Любовь нельзя удовлетворить женитьбой на дочери людоеда и отказом от дочери короля, нельзя разоблачить шахматную королеву. Все эти победы не питают сердце.
Люди добрые, скажите: это мне одной на отдельных пассажах хотелось воскликнуть: «Только не мой мозг!»?