Счастливой охоты

[heylir]

Вчера у меня был выходной за прошлую субботу, и я решила снова сходить в Эрмитаж.

У меня было три цели: одна, про которую я писала в прошлом посте, вторая — поискать каталог к выставке «Паруса Эллады» (которого во Дворце Меньшикова не обнаружилось) и третья — попробовать пофотографировать в залах японского искусства.

К Эрмитажу я добралась около трёх. Очереди, в отличие от воскресенья, не было совсем. И были схемы-путеводители на русском языке. Первым делом я решила добраться до Александровского зала, где в прошлый раз купила два каталога выставок. По пути, у "точки входа" на втором этаже, заметила стенд "Вопросы и ответы", где работники музея отвечают на вопросы посетителей, с ящичком для вопросов. До самого зала не добралась, увидев "за зал до" точку продажи с очень похожим ассортиментом. "Парусов Эллады" там не было. Я решила искать дальше "на ходу" и направилась в зал Рембрандта. Прошла мимо открытой лестницы на третий этаж и запомнила место на будущее (в прошлый раз мне так и не удалось подняться на третий этаж). Дальше дорога была знакомая: зал Пуссена, ещё зал, "Изгнание торгующих из храма", ядовито-зеленая керамика (?), зал, где нельзя останавливаться группами, коридор с Брейгелем и мастером зимних пейзажей, дальше до "Крещения" (на котором Христа поливают из раковины) — и если повернуться налево, через три дверных проёма вдали видно висящее на стене "Жертвоприношение Авраама".

Значится, так. Картин Рембрандта в зале — 22. Отсутствуют «Прощание Давида с Ионафаном» и «Мужской портрет».

"Приписывается Рембрандту" относилось к «Беседе Христа с самарянкой» (кат. 2), ещё у четырех картин (все категории 3) стояло "Мастерская Рембрандта": у «Портрета старушки с очками в руках» в начале, у «Портрета старика-воина» в скобках, у «Поклонения волхвов» в скобках со знаком вопроса, у «Портрета мальчика» в начале с примечанием в скобках "возможно Говерт Флинк".

Напротив окон висела картина «Авраам и три ангела» Яна Викторса (говорят, что одного из ангелов писал Рембрандт, раньше она полностью приписывалась ему). Жаль, что не было «Туалета Юдифи», хоть и не рембрандтовского.

Совершенно неуместное замечание, но пусть будет... взгляд «Старика-воина» мне поразительно напоминает взгляд Ветинари в исполнении Дэнса. Такой... невидящий взгляд — не как у думающих о чём-то постороннем, а скорее тот, о котором говорят "в упор не вижу".

Не понимаю, каким образом Богат мог сидеть перед картинами целый день... за полтора часа, что я там провела, прошло как минимум шесть экскурсий. (Две подходили к "Данае", остальные — к "Возвращению блудного сына".) Причём последняя была для младших школьников.

Картина, чья репродукция в наборе открыток, которыми я играла в детстве, называлась «Давид и Урия» (и я даже знала тогда, по примечанию к одному рассказу про Шерлока Холмса, в чём там была "суть конфликта"), подписана как «Аман узнает свою судьбу» — и без всяких вариантов. Но! Когда к картине подошла женщина, включившая аудиогида, я прислушалась и разобрала, что гид упоминает оба истолкования (и объясняет, в связи с чем возникают столь радикальные разночтения), при этом не настаивая на правильности какого-то одного.

Постояв какое-то время перед этой картиной, я поняла две вещи: что всё-таки склоняюсь к версии с Урией (сочувствующий старик, да, но и сам человек тоже) и что я не успокоюсь, пока не выясню этот вопрос для себя. И грызет меня подозрение, что это, может быть, и не Аман и не Урия, а кто-то совсем третий... Кстати, в каталоге 1971 года "Картины Рембрандта в музеях СССР" в соответствующей статье выдвинута совершенно безумная версия, в которую я, увы, поверить не могу. Но это тема для отдельного поста.

А рядом с «Давидом и Урией», справа — внимание, пустое место! Куда влезла бы ещё одна такая же картина, и уж тем более «Давид и Ионафан», который будет поменьше. Но никаких извещений вроде тех, что я потом видела в зале японского искусства на месте нескольких мечей и деталей доспеха: "экспонат временно перемещён на выставку в город Казань до такого-то числа" и подпись.

Отчаявшись, я решилась на несколько некорректный поступок — обратилась к пожилой женщине-эскурсоводу, которая, рассказав о «Возвращении блудного сына», уже выводила группу из зала Рембрандта, с вопросом, не знает ли она, где находится «Давид и Ионафан». (Логика была следующая: если она постоянно водит группы по этому залу, должна же была заметить исчезновение картины.) Да, нехорошо, я знаю, я не оплачивала экскурсию и не имела права лезть с вопросами к гиду, но, чес-слово, я бы заплатила 200 рублей, чтобы узнать ответ на этот вопрос — только где гарантия, что в результате экскурсии я бы его получила? Вышло так, как я и опасалась: женщина, может быть, по интеллигентности, а, может быть, увидев моё умоляющее лицо, ругаться не стала, но ответила: «Там, дальше по залу». ОК, я не спорю со специалистами, но «там, дальше» её не было! Я умею читать подписи и считать до 22...

Тогда я перешла к "плану Б", включающему в себя возвращение в "точку входа" на второй этаж. Правда, прежде (на всякий случай) побродив по соседним залам. Мне очень понравилось «Детство Христа» Хонтхорста и автопортрет Хогстратена.

А возвращаясь обратно, я пропустила один поворот и в результате попала в Александровский зал, где и обнаружила каталог к "Парусам Эллады". Воодушевившись успехом, я дошла до стенда с "Вопросами и ответами", на сложенном в четыре раза листе А4 (других у меня не было) написала вопрос, почему в зале Рембрандта отсутствуют «Прощание Давида с Ионафаном» с «Мужским портретом», и бросила бумажку в ящик. Посмотрим, что из этого выйдет.

Затем направилась к лестнице на третий этаж, и по дороге к залам японского искусства попала на временную выставку «Глазами романтика. Голландская и бельгийская живопись XIX века из собрания Радемакерса». Быстренько осмотрелась, убедилась, что понятие романтизма здесь и впрямь толкуется весьма своеобразно (как о том предупреждал текст при входе), и пошла дальше.

Дошла до японских залов. И вот тут начался настоящий квест. Дело в том, что в зале с гравюрами съёмка со вспышкой, как говорится, "запрещена совсем", потому что гравюры очень чувствительны к свету. По той же причине там приглушено освещение. Я, разумеется, не собиралась снимать со вспышкой, но проблема в том, что фотоаппарат сестры порой, считая, что предлагаемого света недостаточно, включает "локальную подсветку" (которая оставляет милые блики на полученных снимках), и я понятия не имею, как это дело предотвратить или хотя бы предугадать. Я, с одной стороны, опасалась, что подсветку могут счесть за разновидность вспышки и дать по шее, а с другой — портить экспонаты тоже не хотелось. Но всё обошлось, из ста раз подсветка включалась раза четыре, и все они случились, когда я фотографировала в зале декоративно-прикладного искусства, а не в том, где гравюры. Но нервы я себе попортила изрядно. Кроме того, пытаться снимать на корточках, стараясь не потерять равновесие, не выронить тяжёлый фотоаппарат и чтоб руки не дрожали — это отдельное удовольствие. (И потом, в японских залах почему-то заметно теплее, чем в остальных.) Полученные результаты будут отдельным постом.

Затем я пошла обратно... разумеется, к лестнице на второй этаж. По дороге снова, уже внимательнее, осмотрела выставку «Глазами романтика». Полюбовалась "Интерьером Вестминестерского аббатства" Жениссона, умилилась "Счастливым семейством" и "Игроками в карты" Базиля де Лозе.

А потом, естественно, снова направилась в зал Рембрандта. От усталости пропустила нужный поворот и поняла это, только оказавшись в зале Рубенса. Со скамейками. Села на одну из них и какое-то время смотрела на "Союз Земли и Воды" с "Вакхом". Немного отдохнув, пошла куда собиралась. Проходила по залу до без четверти шесть, когда решила, что если я хочу до закрытия Эрмитажа оказаться в гардеробе, то лучше пойти туда прямо сейчас. Служители музея, кстати, не выказывали никаких признаков нетерпения и посетителей не торопили. Интересно, когда же их начинают выгонять?

Через две недели схожу ещё раз.